Владимир Степаненко - Майские ласточки

— Прилетит — улетит, — протянул на одной ноте Чеботарев и отвернулся к стене. Не хотел признавать себя побежденным. Но Балдин прав. И о прутиках ловко ввернул. Тоже себе на уме. Вроде Морозова. Молчал, молчал и выдал, в политехнический поступил, на заочное.

Утром прилетел вертолет. В морозной дымке сыпались редкие снежинки.

Свободные от смены буровики вышли встречать летчиков. Чеботарев узнал экипаж. Впереди шагал невысокий командир, похлопывая руками.

— Олег, здравствуй!

— Заждались вас, Олег! — неслось со всех сторон.

— Принимайте гостей, Павел Гаврилович! — сказал Олег Белов.

— Знаю, знаю, — заулыбался Кожевников. — Аскерова Афгана ты мне привез? Мой солдат, гвардеец. Надумал со мной заключить договор на соцсоревнование, — потянулся к уху летчика и тихо сказал: — Но главное не это. Аскеров боится за меня. Рассказывал я ему о трудностях в бригаде, о Рамсумбетове, «суде» над Озимком. Решил помочь во время спуска колонны. Операция самая ответственная. А потом, он хочет, чтобы моя бригада вышла в передовые. Аскеров Афган — сам буровой мастер. Слава о нем гремит по всему Апшерону.

— А разве вы плохо работаете? Я так не считал!

— Помощь никогда не помешает, а особенно если ее предлагает друг-фронтовик. А фронтовое братство самое сильное, — и Кожевников стремительно направился к вертолету.

Аскеров Афган уже бежал ему навстречу. Кожевников с трудом узнал своего солдата. Полы демисезонного пальто распахнулись, концы шарфа на голове побелели от инея.

— Вах, Кожевников, — расцеловавшись с сержантом, быстро заговорил азербайджанец. — Почему ты меня обманул? Не пугал страшными морозами? Почему? Я собрался на курорт: легкое пальто надел, меховую шапку не взял. Вах! — Он прищелкивал языком, чтобы усилить сказанные слова. — Я думал, зима у вас, как зима. А у вас настоящий холодильник! Как вы работаете? Выдерживают стальные трубы? Не лопаются ли ключи? Такая холодина!

— Есть мороз, — Кожевников потер рукой уши. — Сегодня сорок пять градусов. Сам смотрел на термометр. У нас мороз завертывает и посильнее. На градуснике пятьдесят пять, а мы работали. Ни разу не останавливали буровую!

— Вах, вах!

— Афган, оденем тебя потеплее. Валенки получишь, шубу. Я не дам замерзнуть своему товарищу.

Кожевников обходил рабочих и знакомил с солдатом своего взвода. Подошел он и к Чеботареву.

— Знакомьтесь, Аскеров Афган Гаджи Ага оглы. Наш гость, Чеботарев Николай Евдокимович.

— Чеботарев? — черные, жгучие глаза Аскерова Афгана загорелись. — Наши бригады соревновались! Чеботарев, твоя бригада победила мою. Помнишь? Сейчас я рад пожать тебе руку.

— Вроде такое было, — ответил хриплым басом Чеботарев, подбочениваясь. Отметил про себя, что Кожевников не уронил его в глазах азербайджанца, поднял авторитет. Сразу не вспомнить, с кем соревновались. — Моя бригада многих побеждала! Спасибо за память!

— Николай Евдокимович, здравствуйте! — сказал, подходя, главный инженер Кочин. — Мы вас с Эдигорьяном на «Горке» ждем, а вы в свою бригаду. Может быть, и правильно. Понимаю, бригада тянет. Интересуетесь успехами. Могу обрадовать, подошли к спуску колонны. Вы поприсутствуете?

Чеботарев в упор посмотрел на главного инженера. Удивленно пожал плечами, давая понять никчемность заданного вопроса.

— Зачем меня ждать на «Горке»? Мое место сейчас здесь.

Конечно, он мог бы улететь, не хотелось, чтобы приняли его за гастролера. Теперь уже не до обид. Он рабочий и не может оставаться трухлявым пеньком, когда бригада готовится сдавать буровую. Его рабочая совесть заставляла остаться, посмотреть на работу, самому участвовать. Прилетел азербайджанец из Баку. У него тоже есть сознание! Начнут спускать колонну — каждый лишний рабочий будет находкой. Разве можно все предугадать заранее? Мороз есть мороз! Может выйти из строя гидравлическая мешалка. Начнет замерзать цементный раствор. Не стоит перечислять все предпосылки к аварии. Буровой мастер и бригада должны быть начеку!

— Правильно. Спуск колонны — ответственное дело, — подхватил проникновенно Кочин. — Сколько лет работаю в экспедициях, а всегда волнуюсь. Не могу взять себя в руки.

На следующее утро, когда Сергей Балдин стал собираться на вахту, Чеботарев, ничего не говоря, снял с вешалки спецовку отдыхающего в отпуске электрика и тоже начал одеваться. Спецовка и геологическая куртка оказались тесными, но другого выбора не было, пришлось с этим мириться.