Владимир Степаненко - Дежурный по звездам

Он декламировал это когда-то с чувством, стихи ему нравились, но он никак не мог представить себе монаха Пимена. А ведь именно в таком месте должен был сидеть Пимен. Как это ему не приходило в голову?

Кузовлев, с трудом сдерживая улыбку, кашлянул.

— Я вас слушаю, товарищ лейтенант. — Майор внимательно посмотрел на стоящего перед ним офицера.

— Я прибыл в ваше распоряжение, товарищ майор.

— Ваше удостоверение личности? — вместо ответа потребовал строго майор.

Он долго разглядывал то Кузовлева, то его фотографию, укоризненно покачал головой:

— Удостоверение недавно получили, а в волосах уже седые пряди… Что-нибудь случилось?

— Ничего особенного… Обычная работа.

Комендант неторопливо, с особым старанием пригладил свои пышные черные волосы, явно любуясь собой. Взял карандаш и застучал по столу, хитро прищурившись.

— Эскадрилья вылетела на север.

— Мне нужны точные данные, товарищ майор.

Майор недовольно смотрел на лейтенанта, наклонив голову. Засопев, грузно осел на стуле:

— Чтобы иметь точные сведения, надо вовремя прибывать в часть, товарищ лейтенант! Документы ждут вас в канцелярии. Маршрут следования в них указан. К месту назначения с вами последует сержант Сироткин.

Кузовлев вышел на монастырский дворик. Еще раз с интересом посмотрел на древние высокие стены с разрушившимися кое-где бойницами. В это время рядом тяжело хлопнула дверь. Обернулся. На пороге, жмурясь от яркого солнца, держа за пряжку раскатанный ремень, в расстегнутой на груди шинели, замер высоченный конопатый парень.

— Сержант Сироткин? — окликнул Кузовлев.

— Так точно, товарищ лейтенант! Сержант Сироткин!

Высоченный парень смотрел на лейтенанта и улыбался, затем быстро захлестнул ремень, привычным движением расправил складки шинели, загнал их на спину и шагнул с порога:

— Вместе будем добираться.

Шагая к центру города, где около сквера находился родильный дом, лейтенант несколько раз искоса взглянул на своего спутника. У рыжеволосого Сироткина не только лицо — большие красные руки и те были густо обсыпаны веснушками. Такого раз увидишь — не забудешь. Но в какой эскадрилье служил сержант, Кузовлев припомнить не мог. Он хотел было спросить у Сироткина, кто его командир, но раздумал.

— А чего это мы в город пошли? — внезапно спросил сержант. — Вокзал в другой стороне, товарищ лейтенант!

— Я знаю, где находится вокзал, — спокойно ответил Кузовлев. — Идите за мной.

— Есть, идти за вами! — после короткой, но достаточной для выражения обиды паузы сказал Сироткин.

«А он нахал! — подумал Кузовлев. — Недовольство выказывает!»

Теперь Кузовлев испытывал к своему спутнику смутную неприязнь. Он смерил его осуждающим взглядом и поджал губы. Дальше шли молча.

На углу городского сквера, возле голубой цветочной палатки, Кузовлев остановился. За витриной торчала в глиняных горшочках герань, белели опадающие флоксы, цеплялись проволочными стеблями за невидимые гвозди бумажные розы и бессмертники. Продавщица, подперев кулачком пухлую щеку, читала какую-то книгу — затрепанную, с пожелтевшими страницами.

— Девушка, необходим хороший букет! — наклонясь к вырезанному в стекле окошечку, сказал Кузовлев.

— Цветов нет, еще не привозили, — не отрываясь от книги, ответила девушка.

— А скоро привезут?

— Не знаю.

Желтая страница с тихим шелестом упала справа налево.

— Порядочек у вас! — с досадой сказал Кузовлев продавщице. — Для чего только эту торговую точку держат?.. Когда завоз? К обеду? К вечеру?

Продавщица кивнула:

— Угу.

«Нет, такую ничем не проймешь!» — Лейтенант с тоской посмотрел на розовое здание городской больницы. Как туда пойдешь без букета? А ждать, когда привезут, тоже рискованно. Вдруг совсем не привезут?

— Товарищ лейтенант, если цветы очень нужны, я достану! — раздался над ухом звонкий голос сержанта. — Только смотаться придется, тут недалеко… Ваша девушка какие предпочитает? Розы или гвоздики?

Кузовлев недовольно повернулся к Сироткину. Он и сам не знал, чем раздражал его этот неунывающий бесшабашный парень. Таким, во всяком случае, он представлялся лейтенанту. А может быть, просто вид этого веселого сержанта не соответствовал настроению Кузовлева?

— К вашему сведению, товарищ сержант, цветы нужны не кому-нибудь, а жене майора Федорова. У нее родилась дочь. Вот в этой самой больнице, — назидательно сказал лейтенант.