Олег Попцов - Свадебный марш Мендельсона

Потом он опять шел. Серая тень перегородила дорогу. Он даже не сообразил, дом ли это, сарай. Опять пошел. Сыпал снег, сыпал ровной пеленой, чуть закручиваясь у земли, и все предметы и сама дорога приплясывали в этой качающейся мгле. Орфей ткнулся головой в низкую дверь, она оказалась закрытой, обнюхал окно. Ставень пах гнилью. Ветер буйствовал по-прежнему, и ставень гулко стучал по дощатой стене. Орфей повернулся и ткнул дверь копытом. Дверь отлетела в сторону и закачалась на верхней петле. Орфей сделал шаг вперед, и получилось, что сарай закрывает его лишь наполовину, ступить дальше мешали железные бочки, они стояли впритык, пахло гудроном. Крыша прохудилась, вода пунктирными струями стекала вниз, ударялась в бочки, звучно дробилась на мелкие брызги. В сарае было сыро и холодно. Сарай оказался плохим укрытием, и все-таки здесь не так донимал ветер. Орфей не знал наверное, станет ли пережидать непогоду в этом сарае или двинется дальше. Рассуждая на свой лошадиный манер, он связывал ветхий сарай с людьми. Они построили сарай, поставили туда бочки. На бочках валялись пустые бутылки. Люди были здесь, а раз были, могут вернуться снова. Он почувствовал облегчение от своих мыслей, ему стало спокойнее.

А снег все шел, шел и шел.

Механик колхоза имени Кирова Николай Нестерович Силин сидел за рулем летучки и сейчас с редким усердием клял своего напарника Федора Колоскова, который в данный момент был его помощником и попутчиком в этой невеселой поездке, свалившейся как снег на голову, тот самый снег, что сейчас кружил здоровенными хлопьями в воздухе и был похож на куриные перья. Каждые пять минут приходилось протирать ветошью замызганное грязью лобовое стекло. Гнев механика был закономерен. Кто-то украл щетки. Пропажа была не ахти какой, и сегодня вечером механик приведет машину в порядок, но выговориться следовало. Кражу совершили перед окнами районного отделения милиции, куда Николай Нестерович возил запасные части. Машину кидало из стороны в сторону. Механик с трудом удерживал руль, отчего свирепел еще больше. Согласиться ехать в такую слякоть считалось великим безрассудством. Но механик согласился. Да и как откажешься! Во второй бригаде потух свет. Девчата, их всего десятеро, должны выдоить вручную триста коров. Еще неизвестно, чем кончится эта поездка, однако механик знал точно: обратно он вернется один, а значит, с напарником ему, вот уже в который раз, не повезло. Впрочем, напарник — дело десятое. Причина скверного настроения была обстоятельнее и серьезнее. При такой погоде не то что одна — десять аварийных машин не управятся. Председатель прав: централизованный ремонт возможен только летом. Получалось, что спор, который они затеяли по весне, выспорил председатель. И то, что он своего напарника оставит сегодня в бригаде, лучшее доказательство председательской правоты. В этот самый момент суровые мысли механика Силина были прерваны неожиданным криком:

— Глянь, Нестерович, пол коня стоит!

Силин сощурился на дорогу, однако увидеть толком ничего не смог. Мокрый снег сползал по стеклу, оставляя после себя узорчатые мутные разводы. Силин басовито выматерился. В кабине было жарко, мотор работал на пределе. Застрять на такой дороге считалось делом обязательным. Силин бросал руль то вправо, то влево, стараясь колесами нащупать дорогу.

— Ну что варежку открыл! Пить меньше надо, тогда и лошадь целой покажется. На-ка вот, смени меня, я остужусь.

— Не-е, Нестерович. Я не смогу. У меня силов не хватит. Руль больно на сторону тянет, не удержу.

— То-то и оно, не удержишь, — согласился Силин. — С твоей мощью только сопли сушить.

Обиженный Федя Колосков съежился. Когда Силин ругался, всегда было такое впечатление, будто здоровенный механик не станет испытывать свою косноязычную речь и в целях экономии выразительных средств отвесит ему крепкую затрещину. Воспротивиться такому самоуправству он, Федя Колосков, не может, так как кругом кромешная тьма и слякоть. И единственное живое место в этой круговерти — их провонявшая бензином кабина. Федя еще раз оглянулся на черный квадрат сарая, подул в боковое стекло. Чепуха какая-то. Пол-лошади стоит. Он даже подумал, что где-то видел нечто подобное, но вот где, Федя вспомнить не успел. Машину развернуло поперек дороги. Силин дал задний ход, и они без труда выскочили на насыпное полотно. Снег пошел сильнее, а может, здесь было просто выше, и ветер бросал этот снег на машину.