З Вендров - Наша улица (сборник)

Когда Ханеле исполнилось пять лет, ее отец - чернорабочий на небольшом мыловаренном заводе - однажды в зимнюю ночь, не жалея хозяйских дров, жарко натопил заводскую печь и лег спать около докрасна накаленной железной дверцы. Утром его нашли мертвым.

Причина смерти была не совсем ясна. Одни говорили - от угара, другие от разрыва сердца.

- Всю жизнь жаловался на сердце...

Вдове было все равно, от чего умер ее кормилец. Она только знала, что он ее оставил с пятью детьми мал мала меньше, несчастной и одинокой, как на необитаемом острове, что теперь она "словно корабль без руля". Рыдая, она требовала от покойника ответа: на кого он их оставил и что ей теперь делать?,. В своих причитаниях она горько жаловалась на жестокую смерть, которая заодно не забрала и ее...

На кладбище вдова пришла совершенно обессиленная, слезы она уже все выплакала, и слова у нее иссякли. Она только стонала от горя. А когда повалилась на могилу мужа, ее с трудом оторвали от нее.

Ночью она горела как в огне и пугала детей своим бредом.

Еще не окончилась траурная неделя, а вдова уже последовала за своим покойным мужем, как бы опасаясь, что на том свете некому будет присматривать за ее Акибой...

Если бы вдова скончалась на полгода позже, никто, быть может, и не подумал бы о сиротах. Мало ли кругом сирот? Но здесь несчастье обрушилось неожиданно и сразу.

Община была застигнута врасплох. Шутка ли сказать, отец и мать скончались оба в одну неделю!.. Все были потрясены, и каждый чувствовал себя как бы ответственным за судьбу детей.

В синагоге шумели: необходимо что-нибудь сделать для сирот, каким-то образом обеспечить их!

- Почему ничего не делается для бедных сирот? Что будет с несчастными сиротами? - требовали ответа от раввина и общины.

- Скорей совещание! Созовите совещание, надо подумать о сиротах!

- Ничего, община не обеднеет, если возьмет на себя содержание пяти несчастных детей.

Когда потрясение первых дней миновало и у людей хватило времени сообразить, что "всех не обеспечишь", тогда стали подумывать о том, куда бы пристроить детей, как от них избавиться.

- Община не может взять на себя такую обузу, - раздавались голоса.

- Шуточное ли дело, целых пять человек кормить, одевать, обувать да обучать!

- Можно помогать месяц, два, ну, три месяца! Но на долгие годы?.. Кто в состоянии взять это на себя?

- Если бы речь шла о содержании одного ребенка или, скажем, двоих. Но на пятерых и капиталов Ротшильда не хватит!

- Бедняки всегда так поступают: наплодят детей, а потом оставляют их на чужом попечении.

Каждый по-своему старался доказать, что община в самом деле не может да и не обязана содержать весь мир...

Но сироты мозолили глаза, путались под ногами, и ничего не сделать для них было невозможно. И вот общими стараниями виднейших обывателей города в разных городах и местечках отыскали близких или дальних родственников осиротевших детей и каждому из родственников отправили по ребенку.

В своих сопроводительных письмах раввин обещал родственникам долгую жизнь на этом и вечное блаженство на том свете за приют и заботу, который найдут у них бедные, несчастные сиротки...

Только для самой младшей девочки - для пятилетней Ханеле - не нашлось родственника. Отправили было ее в дальнюю деревню к троюродной сестре покой ной матери, но эта черствая женщина не дала ребенку переночевать у себя ни одной ночи.

- Сиротку мне присылают! - с криком набросилась она на сопровождающего. - Собственных детей нечем кормить, а мне еще чужих навязывают!..

И на той же подводе, которая привезла Ханеле, тетка отправила девочку обратно.

Общнне не оставалось ничего другого, как взять содержание ребенка на себя.

За один рубль двадцать копеек в неделю рыжая Гинда согласилась нести заботы о девочке.

- Ей у меня будет не хуже, чем у родной матери, - заверила Гинда.

У Гинды был свой расчет: где семь ртов, там и для восьмого крохи найдутся. А лишний рубль на улице не валяется. Но община в очень скором времени стала неаккуратно выплачивать этот "лишний" рубль, а затем и вовсе перестала платить, и Гинда на всех перекрестках начала кричать, что девчонка объедает ее. Она то и дело бегала к раввину, с криком врывалась в синагогу, устраивала скандалы старшинам, требуя уплаты за содержание ребенка. Но все это не помогало. Однажды в субботу Гинда привела девочку в синагогу к старшинам:

- Вот вам ваша сиротка! У меня и собственные рты нечем наполнить!