Антон Чехов: Каштанка - русский и английский параллельные тексты

Видя, что хозяин не протестует, Каштанка еще громче завыла и, не помня себя, бросилась через дорогу на другой тротуар.When she recovered herself, the band was not playing and the regiment was no longer there.Когда она опомнилась, музыка уже не играла и полка не было.She ran across the road to the spot where she had left her master, but alas, the carpenter was no longer there.Она перебежала дорогу к тому месту, где оставила хозяина, но, увы! столяра уже там не было.She dashed forward, then back again and ran across the road once more, but the carpenter seemed to have vanished into the earth.Она бросилась вперед, потом назад, еще раз перебежала дорогу, но столяр точно сквозь землю провалился...Kashtanka began sniffing the pavement, hoping to find her master by the scent of his tracks, but some wretch had been that way just before in new rubber goloshes, and now all delicate scents were mixed with an acute stench of india-rubber, so that it was impossible to make out anything.Каштанка стала обнюхивать тротуар, надеясь найти хозяина по запаху его следов, но раньше какой-то негодяй прошел в новых резиновых калошах, и теперь все тонкие запахи мешались с острою каучуковою вонью, так что ничего нельзя было разобрать.Kashtanka ran up and down and did not find her master, and meanwhile it had got dark.Каштанка бегала взад и вперед и не находила хозяина, а между тем становилось темно.The street lamps were lighted on both sides of the road, and lights appeared in the windows.По обе стороны улицы зажглись фонари, и в окнах домов показались огни.

Big, fluffy snowflakes were falling and painting white the pavement, the horses' backs and the cabmen's caps, and the darker the evening grew the whiter were all these objects.	Шел крупный пушистый снег и красил в белое мостовую, лошадиные спины, шапки извозчиков, и чем больше темнел воздух, тем белее становились предметы.
Unknown customers kept walking incessantly to and fro, obstructing her field of vision and shoving against her with their feet. (All mankind Kashtanka divided into two uneven parts: masters and customers; between them there was an essential difference: the first had the right to beat her, and the second she had the right to nip by the calves of their legs.) These customers were hurrying off somewhere and paid no attention to her.	Мимо Каштанки, заслоняя ей поле зрения и толкая ее ногами, безостановочно взад и вперед проходили незнакомые заказчики. (Все человечество Каштанка делила на две очень неравные части: на хозяев и на заказчиков; между теми и другими была существенная разница: первые имели право бить ее, а вторых она сама имела право хватать за икры.) Заказчики куда-то спешили и не обращали на нее никакого внимания.
When it got quite dark, Kashtanka was overcome by despair and horror.	Когда стало совсем темно, Каштанкою овладели отчаяние и ужас.
She huddled up in an entrance and began whining piteously.	Она прижалась к какому-то подъезду и стала горько плакать.
The long day's journeying with Luka Alexandritch had exhausted her, her ears and her paws were freezing, and, what was more, she was terribly hungry.	Целодневное путешествие с Лукой Александрычем утомило ее, уши и лапы ее озябли, и к тому же еще она была ужасно голодна.
Only twice in the whole day had she tasted a morsel: she had eaten a little paste at the bookbinder's, and in one of the taverns she had found a sausage skin on the floor, near the counter --that was all.	За весь день ей приходилось жевать только два раза: покушала у переплетчика немножко клейстеру да в одном из трактиров около прилавка нашла колбасную кожицу - вот и все.
If she had been a human being she would have certainly thought:	Если бы она была человеком, то, наверное, подумала бы:
"No, it is impossible to live like this!	"Нет, так жить невозможно!
I must shoot myself!"	Нужно застрелиться!"
II. A Mysterious Stranger	2. Таинственный незнакомец
But she thought of nothing, she simply whined.	Но она ни о чем не думала и только плакала.
When her head and back were entirely plastered over with the soft feathery snow, and she had sunk into a painful doze of exhaustion, all at once the door of the entrance clicked, creaked, and struck her on the side.	Когда мягкий пушистый снег совсем облепил ее спину и голову и она от изнеможения погрузилась в тяжелую дремоту, вдруг подъездная дверь щелкнула, запищала и ударила ее по боку.
She jumped up.	Она вскочила.
A man belonging to the class of customers came out.	Из отворенной двери вышел какой-то человек, принадлежащий к разряду заказчиков.
As Kashtanka whined and got under his feet, he could not help noticing her.	Так как Каштанка взвизгнула и попала ему под ноги, то он не мог не обратить на нее внимания.
He bent down to her and asked:	Он нагнулся к ней и спросил:
"Doggy, where do you come from?	- Псина, ты откуда?
Have I hurt you?	Я тебя ушиб?
O, poor thing, poor thing. . . .	О бедная, бедная...

Come, don't be cross, don't be cross. . . .	Ну, не сердись, не сердись...
I am sorry."	Виноват.
Kashtanka looked at the stranger through the snow-flakes that hung on her eyelashes, and saw before her a short, fat little man, with a plump, shaven face wearing a top hat and a fur coat that swung open.	Каштанка поглядела на незнакомца сквозь снежинки, нависшие на ресницы, и увидела перед собой коротенького и толстенького человечка с бритым пухлым лицом, в цилиндре и в шубе нараспашку.
"What are you whining for?" he went on, knocking the snow off her back with his fingers.	- Что же ты скулишь? - продолжал он, сбивая пальцем с ее спины снег.
"Where is your master?	- Где твой хозяин?
I suppose you are lost?	Должно быть, ты потерялась?
Ah, poor doggy!	Ах, бедный песик!
What are we going to do now?"	Что же мы теперь будем делать?
Catching in the stranger's voice a warm, cordial note, Kashtanka licked his hand, and whined still more pitifully.	Уловив в голосе незнакомца теплую, душевную нотку, Каштанка лизнула ему руку и заскулила еще жалостнее.
"Oh, you nice funny thing!" said the stranger.	- А ты хорошая, смешная! - сказал незнакомец.
"A regular fox!	- Совсем лисица!
Well, there's nothing for it, you must come along with me!	Ну, что ж, делать нечего, пойдем со мной!
Perhaps you will be of use for something. . . .	Может быть, ты и сгодишься на что-нибудь...
Well!"	Ну, фюйть!
He clicked with his lips, and made a sign to Kashtanka with his hand, which could only mean one thing:	Он чмокнул губами и сделал Каштанке знак рукой, который мог означать только одно:
"Come along!"	"Пойдем!"
Kashtanka went.	Каштанка пошла.
Not more than half an hour later she was sitting on the floor in a big, light room, and, leaning her head against her side, was looking with tenderness and curiosity at the stranger who was sitting at the table, dining.	Не больше как через полчаса она уже сидела на полу в большой светлой комнате и, склонив голову набок, с умилением и с любопытством глядела на незнакомца, который сидел за столом и обедал.
He ate and threw pieces to her. . . .	Он ел и бросал ей кусочки...
At first he gave her bread and the green rind of cheese, then a piece of meat, half a pie and chicken bones, while through hunger she ate so quickly that she had not time to distinguish the taste, and the more she ate the more acute was the feeling of hunger.	Сначала он дал ей хлеба и зеленую корочку сыра, потом кусочек мяса, полпирожка, куриных костей, и она с голодухи все это съела так быстро, что не успела разобрать вкуса. И чем больше она ела, тем сильнее чувствовался голод.
"Your masters don't feed you properly," said the stranger, seeing with what ferocious greediness she swallowed the morsels without munching them.	- Однако плохо же кормят тебя твои хозяева! -говорил незнакомец, глядя, с какою свирепою жадностью она глотала неразжеванные куски.
"And how thin you are!	- И какая ты тощая!

Читать дальше