— Нельзя, Иван Егорыч, — Юля вздохнул. — Вставать рано, мы уж и так из всех сроков вылезли. Ребятам спасибо скажите: мы после с Юрой.
— Э-э-это, мол, временно…
— Глеб! — рявкнул Васька. — Прекрати!
— Ну и не надо! — буркнул Глеб. — Люди зовут, приглашают… Тогда спать начну… — он полез к себе наверх.
— Иван Егорыч!.. — Юля вслед за сварщиком выскочил в тамбурочек. — Может, покажете, как вертикальный варить… Не получается. И так, и так пробовал, летят закладные.
— Ясно дело, не получается… чего говоришь-то. Сварке опыт нужен… Вертикаль, говоришь?
— И потолочный… Деньги получим — я вам за науку…
— Да это ладно, — отмахнулся Егорыч, — тут такое дело… На мост надо лезть, а Кареев мне…
— Это да… — вздохнул Юлька. — Я думал… Жалко…
— Жалко у пчелки, в попке, чего говоришь-то… С утряка если… пока тихо?..
— Ага. Часок бы…
— Ладно. Тогда так: я рано встаю. Если в шесть?
— Хорошо, Иван Егорыч, в шесть.
— Все, — буркнул Егорыч, — до завтрева.
В шесть Егорыч постучал в окно вагончика. Юля выскочил уже одетый.
— Дождь… — Егорыч кивнул на небо. — Пробрало… Два месяца не мочило. А?.. Может, другим разом?
— Иван Егорыч?.. — взмолился Юлька. — Сапоги резиновые, перчатки… А если он на неделю?.. Часок, а?
— Ну, гляди.
Юля нырнул в вагончик. Васька высунул голову изпод одеяла.
— На мост?! Не вздумай! — он ткнул пальцем вверх — по крыше вагончика мерно колотил дождь.
— А вертикаль!.. Не умею я его варить!
Васька заворочался.
— Ну?! — Юля сунул в карман робы резиновые перчатки.
— А как Егорыч?
— Нормальный.
— Это после Юрки-то? Стоит небось в полноги! — Васька выглянул в окно.
Егорыч стоял обыкновенно, только ежился.
— Егорыч! Как себя чувствуешь?
— Как себя с похмелюги чувствуют… Чего говоришь-то, Юлька-то где?
Мост увяз в тяжелом грязном тумане, Егорыч включил рубильник трансформатора и полез наверх к незаложенным пролетам. Юля за ним. По балке они прошли в конец моста.
— Здесь поучимся, — сказал Егорыч. — Ты маску-то не надвигай: за рукой сперва смотри. — Он потыкал электродом в стык. — И в шов не гляди — зайчиков словишь!
Юля ладонью загородился от сварки.
Егорыч опустил маску, ткнулся электродом в стык, электрод зашипел ослепительным светом…
— За рукой, за рукой гляди! — хрипел из-под маски Егорыч. — Ну?.. Понял? Теперь давай сам. Не спеши. — Он отполз верхом на балке, уступая место Юле.
Юля поудобнее перехватил держак. Надвинул маску.
— Враскачку руку вверх веди, не дергай!.. Не дергай!.. Танцуй рукой-то! Танцуй!.. О-о-о!.. Веди… Так, хорош!
Егорыч с удовольствием посмотрел на Юлькин шов.
— Во-о… где рукой ерхнул, там хреново. Не торопись. Еще разок. Дальше давай.
Юлька потыкал электродом, но электрод не горел.
— Пустым тыкаешь — кабель отлетел, — сказал Егорыч.
Юлька поднял маску и беспомощно посмотрел на держак с оторвавшимся кабелем:
— Рубильник выключить надо…
— Дай сюда, — Егорыч вырвал у него из рук держак. — Выключить — включить — этак до морковкиного заговенья продрыкаешься!.. — Он снял перчатки и пальцами стал прикручивать оголенные жилы кабеля к держаку. — У-у-у, — рычал он, обнажая желтые зубы. Кабель искрился у него в задубелых пальцах. — На! — сунул он держак Юльке и потряс в воздухе руками. — Электротерапия… Чего шары выкатил? Вот так! Электродов возьму, — Егорыч вскарабкался на балку.
Балка была мокрая, Юля видел, как из-под сапог Егорыча прыскала вода. Егорыч шел, как ходили они, — руки в стороны. Монтажники, те по балкам бегали.
— Осторожней! — крикнул Юлька.
Егорыч, не оборачиваясь, махнул рукой.
Поудобнее пристроившись к новому стыку, Юля выколотил о балку застрявший в держаке огарок электрода, подтянул кабель и вдруг услыхал негромкий вскрик. Юля обернулся — Егорыча на мосту не было. Он глянул вниз. Егорыч лежал на мокрой гальке, лицо его было закрыто маской.
Юля тихо взвыл, глядя в пролет, надеясь, что сейчас Егорыч встанет и отряхнется. Егорыч лежал, не двигаясь.
— А-а-а-а! — тихо выл Юля, не попадая ногами в ступени лестницы.
Он подбежал к Егорычу и остановился, не зная, что делать. Потом медленно потянулся к маске, поднял ее… Глаза Егорыча были закрыты.
Юлька бросился к вагончикам…
…Егорыч лежал без сознания, целый, не ободранный, только похрипывал, выдувая розовые пузыри. Кареев нагнулся к нему:
— Бухой? — Понюхал розовые пузыри и успокоенно распрямился. — Бухой.
Егорыча прямо с моста увезли в больницу, и что с ним сейчас, никто не знал.
Читать дальше