Сергей Каледин - Шабашка Глеба Богдышева

— Пожалуй, хватит, — ровным голосом сказал Вася и спрыгнул со стены.

Билов где стоял, там и сел, прямо на битый кирпич, не чувствуя боли.

— Так и надо всегда работать, — забубнил Глеб. — Может, лампочку тут приспособить?

Васька не слушал, оглушенный приливом сил, который у него всегда случался от такой работы. Он курил, поднося сигарету к губам подрагивающей рукой, и озирался по сторонам, смотрел, сколько сделали. Стены коровника были похожи в лунном свете на крепостные, проемы между стопок кирпичей напоминали бойницы.

— Как в замке, — пробормотал Васька.

— Завтра кончу, — сказал Юля.

Коробка — четыре стены — была почти готова. Мауэрлат уложен. Можно кран заказывать: стропила ставить. Глеб всю деревяшку уже напилил, сейчас скобами шьет. Стропила поставить, обрешетку и шифером покрыть — неделя, не меньше.

Зинка еще велела побелить, но думать про побелку Васька не стал. Потому что точно знал: под завязку Зинка еще работенки подкинет. Деньги-то у нее!.. Хозяин — барин.

— Перекур! — скомандовал Васька, взгрустнув от этих дум. — Расскажи, Глеб, чего-нибудь…

— Да уж все пересказано по сто раз.

Глеб сел на доски, повел головой от дыма и наткнулся взглядом на Билова. Билов улегся на песок в плавках, потный, правда, уже не такой толстый, и чистым платком протирал очки. В волосах на груди у него застрял клочок газеты. Весь он был ярко-розовый: загорать у него не получалось, обгорал, шелудился и снова розовел.

— Э-это… Я иной раз отдыхаю и думаю: может, и мне в Бога заверить…

При слове «Бог» Билов откашлялся и весь подобрался.

— …У меня тем более и протекции есть в религии… Парень с Цветного в Загорске монахом служит. Он меня к себе звал… Да некогда временно…

— Да, Глебушка, дел у тебя, конечно… — Билов снисходительно усмехнулся и даже не окончил фразу из-за очевидной нелепости возражения.

— Вот у Билова к Богу, любовь какая-то несерьезная: то он буддист, то, наоборот, христианин, то он этот… Чем так — уж лучше и вовсе не верить. Гарик тоже хреново верит…

— Этот-то еще откуда вылез? — поинтересовался Васька.

— Гарик? Монах, какой в Загорске. Он там и учился на холяву — в армию даже не сходил. А сейчас ему в келью велят прописываться, а он — наотрез: в Москве тогда прописка теряется, а у него на Цветном трехкомнатная, там только бабушке помереть осталось, и его целиком квартира… Все ко мне лезет: как быть? Склоняется уйти из религии… Вот я его место и заступлю… Коровник с вами дострою и определюсь туда. Спокойно, тихо, хорошо…

— А выпить?

— Поднесут. Мир-то небось не без добрых людей… Не все, Вась, жлобы, как ты… Я у них буду там на территории по хозяйству починять, то-се, мол, по плотницкому…

— Ты стропила-то к завтрему добьешь? — перебил его Васька.

Сказал вроде так, одному Глебу, а всем ясно: подъем!

Билов со вздохом встал. Васька удовлетворенно посмотрел на него. Билов сперва ершился, не слушался с первого раза, советы давал. И обалдел, когда Васька ему прямо заявил: мнений твоих не нужно, твое дело раствор месить. Ясно? Не согласен — будь здоров. И Билов смолк. Оскорбился и смолк.

О штукатурке разговора не было. Это Зинка по ходу пьесы выдумала. Васька в общем-то и не разозлился: ждал, что под занавес она им сюрпризик устроит, так, поворчал для вида…

— Интересное кино! — возмутилась Зинка. — А ты как белить собрался: по голым кирпичам?

— А почему бы и нет? Делают…

— А ты будешь делать как надо!

Сказала и укатила на своем велосипеде.

— Штукатурить велела! Сволочь!.. А этот ей: ушки!..

— Пойду терок сделаю… — сказал Глеб, не обращая на Ваську никакого внимания. — А Билов пусть раствор заведет… совсем тонкий — штукатурить легче…

Глеб выстрогал две метровые терки. Из совковой лопаты сделал особую — обрезал ручку и развалил пошире сам совок.

Он загрузил раствором тачку, подкатил к стене, набрал полную лопату и с кряхтеньем шмякнул раствор на стену. Потом взял терку обеими руками и сверху вниз по стене, волнируя, провел по расплеснутой массе. Из-под терки вышла чистая, гладкая полоса штукатурки шириной больше метра и высотой два с половиной.

Васька молча подошел к стене и недоверчиво потыкал штукатурку пальцем.

— А верха — с подмостей, — пояснил Глеб. — Встаньте поврозь, пошире друг от друга. А я вам накидывать буду.

Глеб выплеснул на стену весь раствор, впрягся в тачку и, вспахивая ржавым колесом землю, покатил ее к мешалке. Васька с Юлей взяли терки. Через пару часов Васька попробовал сменить Глеба, но у него ничего не вышло. Раствор или выплескивался из лопаты, не долетая до стены, или шлепался, как не надо.