Сергей Каледин - Шабашка Глеба Богдышева

— Да ты погляди!.. Опять!.. Лопату сперли, студенты… — Билов стоял над развороченным штабелем, в который зарывал на ночь инвентарь.

— Воруют… — Глеб почесал в голове. — Мне, что ль, сюда поселиться?.. И на дорогу время сэкономится, и постерегу…

А Юля уже орет:

— Грязи!

«Грязи», значит, раствора. Не готов раствор — двое стоят: каменщик Юля и подхват-Васька. И объясняют Билову, бедному, как работать надо. Объясняет, конечно, один Васька, Юля грубых слов не любит: не нравится ему грубить, так же, как и чужую грубость выслушивать.

Короче, Билов после Васькиного объяснения метаться начинает, красный, потный, очки все в цементе. Нет раствора, значит, Билов о бренности задумался и темп сбавил. Если хорошо работать, все успеешь.

Освоился Билов — тексты во время работы басить было стал, значит, не устает: бас-то у него искусственный, большого напряга требует. Эх, не басил бы лучше на свою голову. Васька-то его первые дни разминал просто, присматривался — не околеет ли? Не околел. Тут Васька и добавил ему хлопот:

— Глеб, вторым пойдешь за Юлианом. Значит, два каменщика будут класть, а Васька один на подхвате у двоих. Двоим раствор носить, у двоих перед носом вываливать его из ведер на стену, чтоб каменщики из темпа не выбивались. Опорожнил ведро на стену, с пустым к Билову за раствором и опять бегом — к стене.

Юле раствора не так много надо — он линию ведет помедленнее. А Глеб, тот бутит за ним, грязь жрет ведрами; стенки в полкирпича, а внутри — бут и раствор, бут и раствор…

— Чего случилось? — орет Васька.

Юлька стянул рукавицы и смотрит на кончики пальцев. Хоть Васька и спросил «чего», а сам все знает: пальцы болят — сил нет. У профессионалов, у тех мозоли, им все нипочем, а Юля хоть кладет хорошо — в стройотрядах еще настропалился, а мозолей нет — куда денешься: распухают пальцы, трескаются от цементного раствора.

— Помазать забыл, — оправдывается Юля.

— Крем положи возле мешалки! — рявкает Васька. — Кончил, руки помыл — намажь тут же!

Юлины пальцы сейчас на особом учете. Бригада маленькая, подменить некем, один вышел из строя — вся шабашка накроется. Билов первые дни на мосту хотел в речке по утрам купаться для здоровья, а больше для понта. Васька ему запретил тут же: заболеешь — каждый день полста рублей минус. Раздумал Билов купаться. Васька стянул свои сухие рукавицы и поменялся с Юлей; себе взял его клеклые от раствора. Ведра в руки и — к мешалке. Пока нагребает в ведро раствор, командует Билову:

— Юлиану раствор тоньше делай, два раза песок сей! Глебу — можно грубый.

— Ящик-то один! — огрызается Билов.

— Второй сколоти!

— Когда-а? — тянет Билов, протирая очки.

— В обед! — гавкает Васька, но понимает, что задает непосильное, и орет: — Глеб! Второй ящик сколоти! В обед.

Через час Васька командует перекур.

— Э-э-это… Билов! Сейчас покурю — и полечимся. — Глеб оторвал фильтр у Васькиной сигареты. Не купил ему Васька вовремя «Приму», теперь Глеб уродует его дорогие «Столичные». — Деревяшки пиленой, Вась, мало, а на циркулярке студенты круглый день.

У студентов в захвате все: пилорама, кирпич, техника — все в первую очередь. Чуть что:, в контору бегут — жаловаться. Даже Зинка их боится. Так и сказала: «Василий, со студентами сам разбирайся. Мне еще с райкомом ссориться!..» Не надо ссориться. Васька же договорился с шофером, тот ему фару с «зилка» даст напрокат. Над циркуляркой повесить, и пили всю ночь до утра в холодке.

— Студенты уже стропила ставят, — Билов с завистью посмотрел в сторону студенческого коровника. Билов стоял перед Глебом голый по пояс, расставив руки крестом, а Глеб обкладывал его прошедшей «Литературной газетой», еще из Москвы.

Васька глянул невзначай на Билова и вдруг заржал.

— …«Зачем человеку собака?» — прочел он по складам название газетной статьи поперек биловского живота. — Хорош балду ловить… — он досмеялся, курнул напоследок и щелчком влепил окурок в кирпичи.

Васька не зря усмехается каждый раз, когда речь заходит о студенческом коровнике… Там все ясно. Чего-чего, а уж эти дела он знает.

Студенты пашут — будь здоров. Коровник на глазах растет. Пообещали им, студентам, мешок денег. Пообещали-то в институте перед трудовым семестром, и Зинка наверняка подтвердила. Они и мечутся. Покупки в голове прикидывают. А политика про них вся уж наперед ясная. Недодаст им Зинка обещанных денег. Обдерет! За пустяк какой-нибудь зацепится и — от винта. Денег в совхозе мало, даже если много, все равно — мало. Студентов наколет, а совхозные деньги сэкономит.