— Что с Куликовым? Вы заметили, какое у него лицо?
— Разве выражение лица входит в предполетную подготовку? — Майор вызывающе шевельнул черными бровями. Был он молод и дерзок не только в небе. Это свойство в людях полковник ценил — храбрый во всем храбр, — но сейчас нахмурился сильнее.
— Я думаю, да. — Встал, подошел к прозрачной стене, глядя на выстроенные вдали серо-голубые истребители, на фигурки людей, ползающих по их крутым фюзеляжам. — Да! Если на лице человека за час до полетов следы душевной катастрофы и с утра этого человека кто-то разыскивает по полковым телефонам... Выходит, кто-то знает о наших летчиках побольше, чем мы с вами?
Темные глаза майора похолодели, губы тронула вежливая улыбка, отчего смуглое татарское лицо его стало жестким.
— Товарищ полковник, я не считаю себя обязанным заниматься сердечными тайнами летчиков. Я знаю одно: старший лейтенант Куликов готов к полетам. Случись с ним здесь три катастрофы подряд, в небе я все равно предпочту иметь рядом Куликова, а не какого-нибудь Варина, который проворен лишь на грешной земле. Я летчик и командир, а не девчонка.
— При чем тут Варин? — спросил полковник настороженно.
— О Варине, кстати. Боюсь, он снова нарушил режим и прогулял вчера до зари. Если доктор подтвердит, ему придется смотреть на полеты издалека.
Полковник снова подошел к стеклянной стене, не желая, чтобы комэск видел его лицо.
— Этот дерзкий татарин знает больше, чем говорит. Что он знает?..
«...А в телефоне-то был голос дочери... В котором часу она вчера возвратилась? Пришел домой — уже спала. Спала ли? Зато совершенно ясно, что Куликов не смыкал глаз. Почему? И почему этого не видит комэск? Он и раньше к Куликову благоволил, а теперь — едва тому досрочно присвоили старшего лейтенанта — смотрит на него как на крылатого бога. Слепнет от любви, что ли?..»
— Вы не слишком справедливы сегодня к лейтенанту Варину, — сказал не оборачиваясь. — Кто мне говорил, что он стал летать увереннее? И на вашем любимом Куликове тоже довольно шелухи. А вы его поглаживаете, хотя скрести бы надо. Рано ему в двадцать четыре года «железного рыцаря» из себя разыгрывать — все равно ведь не получается. Сегодня Куликова в групповой полет не пускать. Пусть посидит в дежурном звене.
— Товарищ полковник!..
— Пусть сидит! — сухо повторил командир полка. — И предупредите: возможно, полетит на разведку погоды. Все! Занимайтесь эскадрильей...
Отправляясь в помещение руководителя полетов, полковник думал о дочери и старшем лейтенанте Куликове. Вспомнил, как выглядел Куликов на утреннем построении — прямой, плотный, золотоволосый, крупная голова вызывающе поднята, а усталое лицо цвета серой бронзы, и глаза словно выцвели, хотя смотрят не мигая и прямо. Полковник двадцать лет командовал людьми, которые ежедневно рискуют, его нельзя было обмануть деланной бодростью. Куликов зря старался...
«Значит, у них всерьез? Уже драма и уже всерьез?
Вот чертовка! Не хватает, чтобы она мне летчиков выводила из строя! Однако выросла дочь. И вдобавок влюбилась. И делает глупости, как делают их все в этом возрасте. А ты попрежнему даришь ей шоколадки... Только о Куликове и говорит и сегодня требовала к телефону Куликова. Пришлось ее отругать. А может, ругать как раз и не следовало?..
Обязательно такие вопросы приходят, когда не до них!»
На разведку погоды полковник решил все-таки послать лейтенанта Варина. Проводив эскадрилью, он приказал вызвать лейтенанта к себе на вышку и неподвижно сидел, прислушиваясь к голосам в эфире.
Именно в этот момент прилетела нежданная радиограмма с навигационного поста, расположенного на далеком морском острове.
Где-то в океане кружил над нейтральными водами самолет соседней страны. Час назад над своим побережьем он внезапно попал в грозу, онемел, оглох и ослеп — радио и навигационные приборы перестали действовать. Вырванный из-под ударов грозы искусством пилота, самолет оказался между сплошными облаками и штормовым морем. Гроза заслонила его от локаторов и отжимала все дальше в открытый океан, о чем летчик, видимо, не знал. Тридцать пассажиров и экипаж летели к смерти.
Когда на советский навигационный пост пришла просьба о помощи, операторы уже видели на экранах странный светлячок, бесцельно блуждающий среди грозовых вспышек. Передали его координаты, но было ясно, что лишь сверхзвуковой истребитель способен перехватить заблудившийся лайнер и привести на ближний советский аэродром — горючего почти не оставалось.
Читать дальше