Владимир Возовиков - Когда идет бой

Горная полупустыня казалась нескончаемой. Вблизи и вдали – серо-коричневые низкие горы, желтые суглинки долин, изредка явится и пропадет из глаз зеленое пятнышко оазиса. Отрываясь от бронестекла и оборачиваясь, капитан Кучкин видит знакомые лица солдат и сержантов, сидящих в машине, их собранные фигуры, руки, сжимающие оружие. Они понимают значение приближающегося момента: если с ними идет заместитель командира батальона по политчасти, значит, им и выпадет самое трудное.

Ещё новичок в батальоне, Кучкин уже многих знал поименно. Сержант Чабанов, рядовой Васильев, рядовой Ганиев… В тесноте машины к их твердым плечам прижаты плечи молодых солдат. И в бою они будут рядом, опытные, прокаленные ветрами полигонов, и те, для кого предстоящий бой – первый в жизни. Расстановке людей на учениях Кучкин придавал исключительное значение, требовал, чтобы ротные командиры и политработники изо дня в день воспитывали тот боевой актив, на который можно уверенно рассчитывать в самом трудном случае. Там, где идут в атаку или держат оборону двое малоопытных, третьим непременно должен быть обстрелянный, умеющий быстро ориентироваться в меняющейся обстановке, обладающий чувством повышенной ответственности за выполнение задачи – младший командир, коммунист, комсомольский активист, агитатор, наконец, просто находчивый, смелый и решительный солдат. Бывая в ротах, Кучкин пользовался всяким случаем, чтобы собрать этих людей хоть накоротке, сказать им несколько слов на ходу – как бы облекая своим личным доверием, и примеру капитана Кучкина следовали заместители командиров рот по политчасти, партийные и комсомольские секретари. Подвижный, резкий в движениях, меткий на слово, умеющий решать и действовать мгновенно, он заряжал людей своей энергией всюду, где появлялся. Танкист по военному образованию, Кучкин за какой-нибудь месяц овладел оружием и всей техникой мотострелкового батальона, неизменно оказывался первым и на огневых рубежах, и трассах вождения боевых машин – это по-особому ценилось и уважалось его новыми сослуживцами.

В самом ли деле человек выбирает профессию, или профессия выбирает его? Даже и через три года по окончании Ульяновского гвардейского высшего танкового командного училища первый кандидат на выдвижение в ротные командиры Кучкин ещё не знал, что уже через два года станет батальонным политработником. А между тем профессия начала «выбирать» его ещё в училище, где среди самых уважаемых офицеров Геннадий Кучкин особенно выделял капитана Евгения Дмитриевича Пенькова (теперь он подполковник, кавалер ордена Красной Звезды). Капитан Пеньков командовал ротой курсантов, и было что-то комиссарское во всем отношении его к командирской работе. Оно угадывалось уже в том, как умел он пробудить интерес к учебе, развивая у курсантов чувство профессиональной чести и гордости за своё могучее оружие. Его любили за то, что на учебных полях, в часы напряженнейших занятий, когда броня накаляется от мороза или жестокого зноя, когда душит степная пыль или пробирает до костей ледяная сырость, он личным примером стойкости заставлял забывать о лишениях, был деятельным и бодрым. И за то любили курсанты своего командира, что в часы досуга не обходил стороной их кружок; умел снять напряжение или усталость шуткой, навести на увлекательный разговор.

Геннадий Кучкин не раз ловил себя на мысли, что ему хочется исполнять обязанности заместителя командира батальона по политчасти. Он привез со стажировки отличную оценку – ведь на всём протяжении этой ответственной практики перед глазами курсанта стоял живой образ капитана Пенькова. А в курсантском подразделении командир – одновременно и политработник для своих подчиненных.

А может быть, крестным отцом для Геннадия Кучкина стал капитан Александр Козлов, заместитель командира танкового батальона по политчасти? На третий день после того, как лейтенант Кучкин принял танковый взвод, в беседе наедине капитан спросил его мнение о взводных активистах. Лейтенант смутился: он и фамилий их пока ещё не знал. Козлов нахмурился.

– Плохо начинаете, плохо, товарищ лейтенант! Если хотите чего-нибудь добиться, запомните крепко и навсегда: сила командира – в его способности влиять на людей. Это для вас теперь не слова из учебника по политработе – это реальность вашего офицерского положения. А влияние командира на подчиненных тем сильнее, чем больше у него ответственных помощников. Как понять, что, третий день командуя взводом, имея в подчинении всего лишь десяток людей, вы не знаете, кто у вас комсомольский групорг, член бюро, агитатор, редактор боевого листка, отличник, мастер специальности – те, на кого вы можете рассчитывать и уверенно опираться? Что это – безразличие к ним или неуважение?