Владимир Возовиков - Когда идет бой

– За мной – в атаку!…

После боя командир батальона приказал построить мотострелков и объявил благодарность за инициативу и решительность в бою. Распорядился: тех, кто особо отличился, представить к поощрениям отдельно. После построения Виктор Солопов подошел к заместителю командира батальона по политчасти.

– Спасибо, Геннадий Павлович. Спасибо, что сегодня вы были с нами.

– Не за что. – Кучкин улыбнулся.– Я был лишь на своём месте.

И всё-таки, есть ли награда более дорогая для политработника, чем такое спасибо!

Когда-то Сибирь испытывала характер Геннадия Кучкина и его подчиненных таежными снегами, свирепыми степными буранами, сырой хлябью осенних распутиц, лютой стужей, когда обнаженные руки мгновенно примерзают к броне, а ветер, свистящий над люком идущей машины, сдирает кожу с лица. Афганистан испытал жестоким зноем и жаждой, пыльными бурями и огнем душманских засад на дорогах, по которым приходилось сопровождать мирные грузы для афганских селений и городов.

Много было тех огненных дорог, но особенно помнится одна из первых. Колонна была довольно протяженной, и бандиты на долгом пути не раз пытались рассечь её, уничтожить хотя бы часть машин с грузами, необходимыми молодой республике, как воздух. Кучкин тогда выбрал для себя самое ответственное и опасное место – в замыкающем подразделении, которым командовал старший лейтенант Евгений Чемезов. Враг чаще всего бил по хвосту, но останавливаться колонна не могла. Отражали нападения, боевыми машинами вытаскивали застрявшие грузовики, прикрывая их огнем и броней. Не потеряли ни единой машины, ни одного человека. Вот где послужили ему и личный пример, и умение расставить актив, собрать людей в сжатый кулак…

Однажды у скрещения горных дорог бронетранспортер, в котором ехал капитан Кучкнн, встретился с подразделением афганской армии. Кучкин сразу приметил встревоженные лица друзей. Через переводчика ему объяснили: подразделение получило задачу отрезать дорогу опасной банде душманов. Срок выхода на указанный рубеж истекает, а двигаться нельзя: дорога впереди заминирована. Обойти опасный участок не позволяют горы, саперы действуют на другом маршруте и прибудут не скоро. Не может ли советский офицер чем-нибудь помочь?

В экипаже Кучкина саперов тоже не было. Значит, банда уйдет и снова будет литься кровь невинных людей, будут подрываться машины на дорогах, гореть школы, склады, рушиться мосты… Кучкин обвел взглядом лица афганцев. Молодой командир, совсем молодые бойцы. Он понимал их растерянность перед столь серьезным препятствием, но как помочь в таком положении?

Советский человек, коммунист, политработник, капитан Кучкин не отделял своего интернационального долга от долга воинского. Он подошел к своей машине, положил руки на её теплую, такую надежную и родную броню, встретился взглядом с водителем, как будто повторил сказанное в учебной атаке: «Твое слово, товарищ Михайлов». Водитель не отвел глаз. Коммунист и комсомолец, они понимали друг друга без слов, особенно в минуты, когда проверяется их мужество и решимость. И оба они верили в свой опыт.

На глазах изумленных афганцев советский бронетранспортер обошел их колонну и двинулся по дороге. Пройдено сто метров, сто пятьдесят, двести… На лицах людей уже читалось облегчение, когда прогремел взрыв. У обочины крутилось оторванное колесо, а машина, пошатываясь, шла вперед. И тогда над стоящей колонной пронеслась отрывистая команда. Афганское подразделение устремилось вперед, догнало и обошло поврежденную советскую машину. Ещё один взрыв прогремел на дороге, а колонна, не останавливаясь, набирала скорость…

Позже Кучкин узнал: из всей банды, перехваченной на пути отступления афганскими воинами, не ушел ни один душман… Героя Советского Союза майора Геннадия Кучкина товарищи часто просят рассказать о службе в Афганистане, и почти всякий раз задается вопрос о самом трудном случае, который довелось ему пережить. Отвечает он серьезно и просто:

– Самый трудный случай, по-моему, тот, когда идешь на ответственное задание плохо подготовленным, без твердой веры в себя и в своих товарищей. У меня, к счастью, такого не случалось.

Когда слышишь такой ответ, становится особенно понятным, чем привлекла Геннадия Кучкина профессия политработника. Возлагая на офицера особую ответственность за людей, товарищей по оружию, она дает ему право быть впереди, там, где совершается главное, где всего нужнее личный пример и одушевляющее слово коммуниста.