Иван Виноградов - Подробности жизни

Пожалуй, впервые почувствовал Виктор — на плечах ли, в душе ли — тяжесть прожитых лет. Она была еще незначительной, она еще только обозначилась, и он еще чувствовал немалый запас прочности, чтобы легко выдержать ее и принять завтрашнюю, но вот все же обнаружилась она и чуток пригнула, напомнила о себе, потребовала присесть.

Большой любви к саморазглядыванию он не замечал за собой, хотя в разные периоды жизни составлял планы самоусовершенствования и пытался их выполнять. Не знал он и больших сожалений или какого-то там недовольства жизнью, он, скорей всего, и не умел быть долго недовольным. Больших глупостей тоже не делал. Он уже не хотел бы и серьезных перемен в своей сложившейся, устоявшейся жизни. Привык к ее плавному течению, размеренному ритму. Все у него устроилось, все было: работа, семья, квартира. Была и общественная работа.

Но, как видно, и вовсе без перемен тоже не обойдешься. Освободилась на участке сборки должность мастера, и начальство снова вспомнило, что есть под рукой дипломированный техник-металлист. Позвали его в конторку. «Есть такое мнение, Виктор Павлович, чтобы предложить вам…» Доводы звучали убедительно: зачем звать человека со стороны, когда есть свой, вполне подготовленный и знающий? Знающий на участке все и всех. Что ни случись, такой много не напортачит. Не потребуется и вводить его в курс дела, объяснять, где что находится, кто на что способен… Да и самому расти надо. «Надо же тебе, в конце концов, определиться, кто ты есть. А то получился какой-то переходный тип: полурабочий-полуитээр…»

В начале разговора Виктор ежился, отказывался — не готов, мол, характер не подходит, но потом замолчал и только слушал других. Говорили тут много верного, хотя и не все понятное. Никак не мог он пока что принять и осознать эти странные слова насчет «переходного типа». Всю жизнь он знал, что принадлежит к самому почетному классу на земле, а тут — переходный… Что же это такое?

Был такой фильм: «Кто вы, доктор Зорге?» А в жизни человек, наверное, все время прокручивает перед собой ленту: «Кто есть я?» К чему предназначен? На что способен?..

Это он думал уже после разговора с начальством по дороге домой.

Думал — и потихоньку, исподволь соглашался с начальством. Начинали работать какие-то новые отделы сознания. Вспомнилась вдруг совместная работа со старым конструктором над этим верстачком, которым теперь все довольны… Если хорошенько подумать да повнимательней приглядеться, так увидишь на участке немало такого, что давно пора улучшать и совершенствовать, если не заменять начисто…

Лента крутится, экран чуть трепещет, смывая изображение… человек вглядывается в самого себя.

Согласившись на новую должность, он уже на второй день понял, что ничего не приобрел для себя, кроме новых хлопот и неприятностей, без которых так хорошо, так спокойно жилось раньше. В заработке он даже потерял, и еще не знал, что скажет по этому поводу Тоня.

К концу первой недели у него случился первый конфликт, может быть, и несерьезный, но сильно его взволновавший. Ведь не с каким-нибудь занудой или нарушителем дисциплины столкнулся, а с любимым и верным учеником Славой Курейкиным, которого сам же и выучил на слесаря-сборщика. Не подвезли парню корпуса, и он сел на тележку нога на ногу — ждет. Виктор по-товарищески посоветовал ему: «Да сходи ты сам на контроль и принеси!» — «Я уже не мальчик на побегушках, Виктор Павлович», — вдруг выглянул из парня прежний задиристый подросток. «Ну так я схожу», — применил Виктор, в общем-то, известный педагогический прием. И действительно сходил, принес корпус, поставил на Славкин верстак: «Вставай, приехали!» — «Очень доходчиво, Виктор Павлович, — усмехнулся поросенок, — но у моего соседа тоже нету. Придется еще разок…» Понимай так: надо, дорогой мастер, не столько воспитывать, сколько организовывать, обеспечивать, налаживать.

Тут уже подзавелся и Виктор: «Ты что выпендриваешься передо мной? На кой черт мне все это дело, если свои же начнут вот так? Если со своими надо собачиться!..»

Завелся до того, что тут же побежал к начальнику цеха со своей первой на новой должности просьбой: «Освобождайте, это не по мне!» Тот, к удивлению, улыбнулся и ответил весело: «Ну, если ты целую неделю без такой просьбы продержался — значит, толк будет!» — «Да я не шучу, Василий Константинович!» — «А я тоже серьезно. Не могу я тебя освободить — у тебя еще испытательный срок не кончился».

После Виктор понял, что и тут начальник отшутился, но тогда почему-то поверил и ушел. На участке его стали уговаривать свои же слесаря — догадались, зачем ходил он к начальству! Проработали тут же, в его присутствии, Славку. Обещали поддержку. А дома подключилась Тоня. «Подумаешь, какой-то мальчишка покапризничал, захотел себя показать! Если из-за каждого такого случая увольняться, так на руководящих должностях никого не останется». «На руководящих должностях», — усмехнулся про себя Виктор. А Тоня продолжала (хотя уже и знала об уменьшении заработка): «Нечего тебе сомневаться, ты занял теперь свое положенное место и справишься получше всякого другого. Увидишь, тебя и здесь хвалить будут». — «Я вижу, тебе понравилось называться женой мастера, и ты на все готова», — не то пошутил, не то слегка пожурил Виктор. «А что ты думаешь! — не стала Тоня особенно отпираться. — И мне, и Андрюшке не все равно, кто ты есть. Я не говорю, что рабочим быть плохо, но мастер — это рост для рабочего… Я уверена, что и мама так бы сказала, если бы дожила».