LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Джек Лондон - История Джиз-Ук - английский и русский параллельные тексты

Джек Лондон - История Джиз-Ук - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Джек Лондон - История Джиз-Ук - английский и русский параллельные тексты» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию без сокращений). В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
История Джиз-Ук - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Джек Лондон
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
5 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 100
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

История Джиз-Ук - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «История Джиз-Ук - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Джек Лондон (англ. Jack London, 1876 — 1916) — американский писатель, наиболее известный как автор приключенческих рассказов и романов.

История Джиз-Ук - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «История Джиз-Ук - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

And here, also, in the fourth year of his sojourn in the land, came Neil Bonner to take charge.	И вот сюда, на четвертый год своего пребывания на Севере, приехал Нийл Боннер, чтобы взять дела в свои руки.
He had displaced no agent; for the man that previously ran the post had made away with himself; "because of the rigours of the place," said the assistant, who still remained; though the Toyaats, by their fires, had another version.	Он никого не лишил места. Прежний агент покончил с собой - "из-за тяжелых условий", как сообщил его помощник. Правда, у тойатских костров говорили другое.
The assistant was a shrunken-shouldered, hollow-chested man, with a cadaverous face and cavernous cheeks that his sparse black beard could not hide.	Этот помощник был сутулый человек со впалой грудью и впалыми щеками, чуть прикрытыми редкой черной бородой.
He coughed much, as though consumption gripped his lungs, while his eyes had that mad, fevered light common to consumptives in the last stage.	Он часто кашлял, словно туберкулез пожирал его легкие, и в его глазах горел лихорадочный огонь безумия, как это бывает у чахоточных в последней стадии.
Pentley was his name-Amos Pentley-and Bonner did not like him, though he felt a pity for the forlorn and hopeless devil.	Звали его Пентли - Амос Пентли. Боннеру он не нравился, хотя ему было искренне жаль одинокого и отчаявшегося человека.
They did not get along together, these two men who, of all men, should have been on good terms in the face of the cold and silence and darkness of the long winter.	Эти двое не поладили; а им особенно нужна была дружба: ведь предстояли холода, безмолвие и мрак долгой зимы.
In the end, Bonner concluded that Amos was partly demented, and left him alone, doing all the work himself except the cooking.	В конце концов Боннер пришел к выводу, что Амос не совсем нормален, и решил его не трогать, взяв на себя всю работу, за исключением стряпни.
Even then, Amos had nothing but bitter looks and an undisguised hatred for him.	Но Амос продолжал бросать на него злобные взгляды, не пытаясь скрыть свою ненависть.
This was a great loss to Bonner; for the smiling face of one of his own kind, the cheery word, the sympathy of comradeship shared with misfortune-these things meant much; and the winter was yet young when he began to realize the added reasons, with such an assistant, that the previous agent had found to impel his own hand against his life.	Боннеру было тяжело: для него так много значили бы здесь улыбающееся лицо, бодрая шутка, дружба, рожденная общими невзгодами. И зима только началась, а Нийл Боннер уже понял, что с таким помощником у прежнего агента было достаточно причин, чтобы наложить на себя руки.
It was very lonely at Twenty Mile.	На Двадцатой Миле было очень одиноко.
The bleak vastness stretched away on every side to the horizon.	Унылая пустыня простиралась кругом до самого горизонта.
The snow, which was really frost, flung its mantle over the land and buried everything in the silence of death.	Снег, или, вернее, иней, покрыл землю белым плащом, и все погрузилось в безмолвие смерти.
For days it was clear and cold, the thermometer steadily recording forty to fifty degrees below zero.	Неделями стояла ясная, холодная погода, и термометр неизменно показывал сорок - пятьдесят градусов ниже нуля.
Then a change came over the face of things.	Затем наступала перемена.

What little moisture had oozed into the atmosphere gathered into dull grey, formless clouds; it became quite warm, the thermometer rising to twenty below; and the moisture fell out of the sky in hard frost-granules that hissed like dry sugar or driving sand when kicked underfoot.	Влага, медленно просачиваясь в атмосферу, собиралась в бесформенные свинцовые тучи. Теплело. Термометр поднимался до минус двадцати, и на землю падали твердые кристаллики, хрустевшие под ногами, как сахар или сухой песок.
After that it became clear and cold again, until enough moisture had gathered to blanket the earth from the cold of outer space.	Затем снова устанавливалась ясная, холодная погода; а когда в воздухе накапливалось достаточно влаги, чтобы укрыть землю от холода, опять наступало потепление.
That was all.	И все.
Nothing happened.	Не было никаких происшествий.
No storms, no churning waters and threshing forests, nothing but the machine-like precipitation of accumulated moisture.	Не было ни бурь, ни шума воды, ни треска ломающихся деревьев - ничего, кроме регулярного выпадения ледяных кристаллов.
Possibly the most notable thing that occurred through the weary weeks was the gliding of the temperature up to the unprecedented height of fifteen below.	Пожалуй, самым значительным событием за эти долгие, тоскливые недели был подъем ртути до неслыханной высоты - пятнадцать ниже нуля.
To atone for this, outer space smote the earth with its cold till the mercury froze and the spirit thermometer remained more than seventy below for a fortnight, when it burst.	Потом, словно в отместку, землю охватил космический холод, ртуть замерзла, а спиртовой термометр две недели стоял на семидесяти.
There was no telling how much colder it was after that.	Наконец он лопнул, и неизвестно, насколько упала температура после этого.
Another occurrence, monotonous in its regularity, was the lengthening of the nights, till day became a mere blink of light between the darkness.	Другим явлением, монотонным в своей регулярности, было то, что ночи становились все длиннее и длиннее, пока день не превратился в короткий проблеск света, прорезавший мрак.
Neil Bonner was a social animal.	Нийл Боннер любил общество себе подобных.
The very follies for which he was doing penance had been bred of his excessive sociability.	Самые его проступки, за которые он теперь нес покаяние, родились из его чрезмерной общительности.
And here, in the fourth year of his exile, he found himself in company-which were to travesty the word-with a morose and speechless creature in whose sombre eyes smouldered a hatred as bitter as it was unwarranted.	И вот на четвертом году своего изгнания он оказался в обществе - само это слово звучало здесь пародией - угрюмого, молчаливого человека, в чьих глазах таилась беспричинная, но глубокая ненависть.
And Bonner, to whom speech and fellowship were as the breath of life, went about as a ghost might go, tantalized by the gregarious revelries of some former life.	И Боннер, которому дружеская беседа была нужна, как воздух, жил, словно призрак, терзаемый памятью о радостях прошлого существования.
In the day his lips were compressed, his face stern; but in the night he clenched his hands, rolled about in his blankets, and cried aloud like a little child.	Днем лицо его было непроницаемо и губы сжаты, но зато ночью он ломал руки и катался по постели, рыдая, как ребенок.
And he would remember a certain man in authority and curse him through the long hours.	Часто он вспоминал лицо власть имущее и в долгие ночные часы слал ему проклятия.
Also, he cursed God.	И еще он проклинал бога.