Джек Лондон: История Джиз-Ук - английский и русский параллельные тексты

Если бы Шпака в детстве не захватили Люди Моря, которые влачат жалкое существование на берегах Ледовитого океана, он не стал бы дедом Джис-Ук, и рассказывать было бы не о чем.But he was captured by the Sea People, from whom he escaped to Kamchatka, and thence, on a Norwegian whale-ship, to the Baltic.Но Люди Моря его захватили, и он бежал от них на Камчатку, а оттуда на норвежском китобойном судне добрался до Балтийского моря.Not long after that he turned up in St. Petersburg, and the years were not many till he went drifting east over the same weary road his father had measured with blood and groans a half-century before.Затем Шпак оказался в Петербурге, и не прошло и нескольких лет, как он отправился на восток той же тяжелой дорогой, которую за полстолетия до этого прошел в кандалах его отец.But Shpack was a free man, in the employ of the great Russian Fur Company.Только Шпак ехал как свободный человек, служащий Русской мехопромышленной компании.And in that employ he fared farther and farther east, until he crossed Bering Sea into Russian America; and at Pastolik, which is hard by the Great Delta of the Yukon, became the husband of Halie, who was the grandmother of Jees Uck.Исполняя свои обязанности, он забирался все дальше и дальше на восток и наконец переправился через Берингово море в Русскую Америку, где в Пастилике, у Великой Дельты Юкона, стал мужем Хали, бабушки Джис-Ук.Out of this union came the woman-child, Tukesan.От этого союза произошла девочка Тюксен.Shpack, under the orders of the Company, made a canoe voyage of a few hundred miles up the Yukon to the post of Nulato.По распоряжению Компании Шпак отправился в лодке на несколько сотен миль вверх по Юкону, к посту Нулато.With him he took Halie and the babe Tukesan.Он взял с собой Хали и девочку Тюксен.

This was in 1850, and in 1850 it was that the river Indians fell upon Nulato and wiped it from the face of the earth.	Это было в 1850 году, а именно в 1850 году на Нулато напали индейцы и стерли его с лица земли.
And that was the end of Shpack and Halie.	Так погибли Шпак и Хали.
On that terrible night Tukesan disappeared.	В эту ужасную ночь Тюксен исчезла.
To this day the Toyaats aver they had no hand in the trouble; but, be that as it may, the fact remains that the babe Tukesan grew up among them.	Тойаты и по сей день клянутся в своей непричастности к этому нападению, но, как бы то ни было, остается фактом, что девочка Тюксен выросла среди них.
Tukesan was married successively to two Toyaat brothers, to both of whom she was barren.	Тюксен дважды выходила замуж, но детей у нее не было.
Because of this, other women shook their heads, and no third Toyaat man could be found to dare matrimony with the childless widow.	Поэтому другие женщины качали головами, и не нашлось третьего тойата, который захотел бы жениться на бесплодной вдове.
But at this time, many hundred miles above, at Fort Yukon, was a man, Spike O'Brien.	Но в это время на много сотен миль выше по реке в Форте Юкон жил человек по имени Спайк О'Брайен.
Fort Yukon was a Hudson Bay Company post, and Spike O'Brien one of the Company's servants.	Форт Юкон принадлежал Компании Гудзонова залива, а Спайк О'Брайен был одним из ее служащих.
He was a good servant, but he achieved an opinion that the service was bad, and in the course of time vindicated that opinion by deserting.	Служил он хорошо, но пришел к заключению, что служба плоха, в подтверждение чего со временем дезертировал.
It was a year's journey, by the chain of posts, back to York Factory on Hudson's Bay.	Потребовался бы год, чтобы от поста к посту добраться до Йоркской фактории на Гудзоновом заливе.
Further, being Company posts, he knew he could not evade the Company's clutches.	Кроме того, посты принадлежали Компании, и О'Брайен знал, что на этом пути ему не избежать ее когтей.
Nothing retained but to go down the Yukon.	Оставалась единственная дорога - вниз по Юкону.
It was true no white man had ever gone down the Yukon, and no white man knew whether the Yukon emptied into the Arctic Ocean or Bering Sea; but Spike O'Brien was a Celt, and the promise of danger was a lure he had ever followed.	Правда, до сих пор ни один белый еще не спускался по Юкону, ни один белый не знал, впадает ли Юкон в Ледовитый океан или в Берингово море, но Спайк О'Брайен был кельтом, и опасность всегда была для него неотразимой приманкой.
A few weeks later, somewhat battered, rather famished, and about dead with river-fever, he drove the nose of his canoe into the earth bank by the village of the Toyaats and promptly fainted away.	Спустя несколько недель, довольно оборванный, весьма голодный и едва живой от лихорадки, он выбросил свое каноэ на отмель у деревни тойатов и тут же потерял сознание.
While getting his strength back, in the weeks that followed, he looked upon Tukesan and found her good.	Отлеживаясь там и набираясь сил, он увидел Тюксен, и она понравилась ему.

Like the father of Shpack, who lived to a ripe old age among the Siberian Deer People, Spike O'Brien might have left his aged bones with the Toyaats. But romance gripped his heart-strings and would not let him stay.	Отец Шпака дожил до глубокой старости среди сибирского племени Оленя, и О'Брайен мог бы так же состариться среди тойатов, но в его сердце жила жажда приключений, и она гнала его все дальше и дальше.
As he had journeyed from York Factory to Fort Yukon, so, first among men, might he journey from Fort Yukon to the sea and win the honour of being the first man to make the North-West Passage by land.	Он уже проделал путь от Йоркской фактории до Форта Юкон, а теперь он мог добраться от Форта Юкон до моря и завоевать лавры человека, первым открывшего сухопутный Северо-Западный проход.
So he departed down the river, won the honour, and was unannaled and unsung.	Поэтому он отплыл вниз по реке, завоевал эти лавры и остался неизвестным и невоспетым.
In after years he ran a sailors' boarding-house in San Francisco, where he became esteemed a most remarkable liar by virtue of the gospel truths he told.	Впоследствии он был содержателем матросской харчевни в Сан-Франциско и прослыл отчаянным вралем, потому что рассказывал истинную правду.
But a child was born to Tukesan, who had been childless.	А у Тюксен, бесплодной Тюксен, родился ребенок.
And this child was Jees Uck.	Это и была Джис-Ук.
Her lineage has been traced at length to show that she was neither Indian, nor Eskimo, nor Innuit, nor much of anything else; also to show what waifs of the generations we are, all of us, and the strange meanderings of the seed from which we spring.	Ее родословная прослежена здесь так далеко для того, чтобы показать, что она не была ни индианкой, ни эскимоской, ни иннуиткой, ни кем-нибудь еще, а также чтобы показать, что пути поколений неисповедимы и что все мы только игра бесконечных причудливых сочетаний.
What with the vagrant blood in her and the heritage compounded of many races, Jees Uck developed a wonderful young beauty.	И вот Джис-Ук, в жилах которой текла кровь многих племен, выросла замечательной красавицей.
Bizarre, perhaps, it was, and Oriental enough to puzzle any passing ethnologist.	Красота ее была необычной и настолько восточной, что могла бы сбить с толку любого этнолога.
A lithe and slender grace characterized her.	Джис-Ук была гибка и грациозна.
Beyond a quickened lilt to the imagination, the contribution of the Celt was in no wise apparent.	Бесспорно кельтским в ней было только живое воображение.
It might possibly have put the warm blood under her skin, which made her face less swart and her body fairer; but that, in turn, might have come from Shpack, the Big Fat, who inherited the colour of his Slavonic father.	Правда, быть может, именно горячая кельтская кровь сделала ее лицо менее смуглым, а тело более светлым, но, быть может, этим она была обязана Шпаку Жирному, который унаследовал цвет кожи своих славянских предков.
And, finally, she had great, blazing black eyes-the half-caste eye, round, full-orbed, and sensuous, which marks the collision of the dark races with the light.	Особенно хороши были огромные черные сияющие глаза Джис-Ук, глаза полукровки, миндалевидные и чувственные - знак столкновения темных и светлых рас.
Also, the white blood in her, combined with her knowledge that it was in her, made her, in a way, ambitious.	И, наконец, сознание того, что в ней течет кровь белых, порождало в Джис-Ук своеобразное честолюбие.

Читать дальше