Виктор Гюго - Девяносто третий год. Эрнани. Стихотворения

Скачут охотники. Вдруг — к их смятенью —
Тенью
Стройный олень промелькнул, где кусты
Густы.

«Гончих спустите по красному зверю!
Верю —
Псы нам покажут свою быстроту!
Ату!

Ловчие, вы удивитесь награде!
Ради
Дичи такой ничего, сенешаль,
Не жаль!

Нимфа, владычица мира лесного,
Снова
Мы в твоем царстве. Не будь к нам строга, —
Рога

Зверя своим волхованием тайным
Дай нам!
Дай, мать охотников, дай, сестра фей,
Трофей!»

Вихрем несется скакун андалузский.
Узкий
Бархатный душит бургграфа камзол.
Он зол.

Графские псы самому королю бы
Любы.
Дать может волку-грабителю бой
Любой.

Мощны их лапы, свирепы их морды.
Орды
Мчат, чтоб, оскаливши бешено пасть,
Напасть.

Рощи, прощайте! Прощайте, лужайки!
Шайке
Яростной нужно оленя сгубить,
Убить.

Мчится олень, свою резвость удвоя.
Воя,
Псы настигают… Отстали на пядь
Опять.

Граф разъярен. Он скакать велит слугам
Лугом.
Сам же он лесом несется, гоня
Коня.

Мнут на лугах скакуны Калатравы
Травы.
Топчет охота, гремя и пыля,
Поля.

Тяжко храпят от безумной погони
Кони.
Вот покатился с конем паладин
Один.

Лес! Беглецу путь открой ты к спасенью!
Сенью
Свежих ветвей, где царит соловей,
Овей!

Гончих собак поредела густая
Стая:
Сбились иные, почуяв лису
В лесу.

Рыщут они средь кустов и бурьяна
Рьяно.
Скоро они след, оставленный тут,
Найдут.

Зверь убегает от стаи рычащей
Чащей.
Рвут ему сучья бока и живот.
И вот —

Озеро видит в лесу он дремучем.
Мучим
Жаждою, жадно пьет воду олень.
О, лень!

Здесь ты царила: склонялись, ленивы,
Ивы,
Речка прозрачная, как из стекла,
Текла…

Лай, улюлюканье, криков и смеха
Эхо, —
Где лишь услышать могли шелест вы
Листвы.

Лес оглашен звуком рога знакомым.
Комом
Сжался олень: его ужас прожег.
Прыжок, —

Ив расступились зеленые своды.
В воды
Прянул олень. Водоем здесь глубок.
Клубок

Псов, потерявших от ярости разум,
Разом —
В воду за ним… Это смерти порог.
О, рог!

Эхо разносит звук рога победный.
Бедный
Зверь, это гибели грозный пророк!
О, рог!

Видишь ли ты, что тебя окружили,
Или
Ищешь еще ты к спасенью дорог?
О, рог!

Руки тверды у стрелка и жестоко
Око.
Целит в тебя он, стянув лук тугой
Дугой.

К берегу зверь подплывает усталый.
Алой
Кровью окрашен, травы стал покров
Багров.

К стонам их жертвы охотников глухо
Ухо.
Что же, толпа палачей, обнажи
Ножи!

Кто же вонзит ему в сердце кинжала
Жало?
Первым по праву, бургграф-государь,
Ударь!

Вам будет знатный, с бургграфом кто дружен,
Ужин.
Ждет уже в замке, сеньор и вассал,
Вас зал.

Будут о подвигах петь менестрели.
Трели
Флейт и гобоев там будут греметь
И медь.

Но торжествует убийца твой рано:
Рана
И у него — его честь сражена.
Жена,

С мужем скучая суровым и старым,
Даром
Время не тратит. Смеются над ним
Одним

Двое: графиня и юноша вместе.
Мести
Радуйся, бедный олень: у врага —
Рога!

Видали ль тучу вы, чья глубь как ночь черна?
В ней бледность — алостью блестящей сменена,
В ней сумрак молниями вспорот;
Все кажется: летит, бореями гоним,
Одетый в грохоты и раскаленный дым,
Пылающий мятежный город!

К хребтам прильнет она иль к зыбям там, внизу?
Иль это дьяволы на огненном возу
Летят, куда влечет стихия?
О, ужас бедствия! Ужель в годину гроз
Испустит молнию таинственный хаос
Подобьем огненного змия?