Стеван Сремац - Поп Чира и поп Спира

Вот каковы были поповны. И, судя по тому, как нынче обстоят дела на белом свете, думаю, что все без исключения читатели заранее угадают, которая из двух одержит победу, и для них будет ясно, что именно так и должно произойти.

— А вы, господжица, как я вижу, увлекаетесь чтением! — перелистывая книгу, отмечает господин Пера.

— О, это, знаете ли, моя страсть.

— Ах, упаси бог, сделайте милость, — вмешивается госпожа Перса, — её прямо не оторвать, когда она примется за чтение! Пить и есть позабудет, если под руку попадётся какая книга.

— Вечно вы преувеличиваете, мама! — возражает Меланья.

— Всё она, дорогой господин Пера, перечитала, — не унимается матушка Перса, — все сербские, а сколько немецких! Возьмёт после завтрака книгу и только скажет: «Уж вы, мама, похозяйничайте сегодня в кухне!» — и как сквозь землю провалится. Я кричу: «Меланья, а Меланья!» — хоть бы что, нет её! Ищу по комнатам, по всему двору, забегу к соседям, к госпоже Сиде: «Нет, скажет, с утра не приходила». Я опять за поиски, а она, что бы вы думали, забилась за шкаф и вся ушла в чтение, а потом всю ночь бредит: «О Эдмонд, мы должны навеки расстаться!» — «Что с тобой голубка? — спрашиваю я. — Опять простудилась?» — «Меня жестокая судьба другому отдала!» — твердит она своё, и всё по-немецки и, конечно, гораздо складнее! Редкую ночь не бредит какой-нибудь книгой. А я сижу па постели, плачу в темноте и кляну этих писателей, чтоб им пусто было вместе с их книгами! Разрази их гром! Сидит какой-нибудь голодранец, лентяй и бездельник, и строчит, деньги выуживает да сводит с ума молодёжь…

— Да, сударыня, — говорит Пера, — может, вы и правы, но лишь до некоторой степени. Вы имеете в виду сенсационные романы, в которых всё выдумка и ложь.

— Ну конечно! — подтверждает матушка Перса. — Вот как раз вчера Меланья читала мне про какой-то корабль, который утонул в море вместе с пассажирами, спасся только один, уцепившись за доску, да и тот на следующий день утонул. Так откуда, спрашивается, стало известно, что этот человек делал и о чём он сам с собой разговаривал, если никто не уцелел и этот единственный утонул в трёх днях пути от берега? Доска только и осталась после него!

— Да, вы совершенно правы, — соглашается господин Пера и продолжает: — Вы говорите о романах, в которых изображены люди, каких не бывает на свете, и переживания совсем неправдоподобные. Это плод больной фантазии писателя. Я тоже против таких книг, как и всякий, кто знает, чего нужно требовать от хорошего романа. Однако, поверьте, есть и полезные произведения, в них, точно в зеркале, отражена картина жизни общества; есть романы, бичующие страшную его испорченность жестокой и неподкупной сатирой.

— Ну да… есть, конечно, и такие, не отрицаю, честь им и хвала, — говорит госпожа Перса, — но я всё же завидую тем матерям, у которых дочери не увлекаются так страстно науками и чтением. «Боже, — твержу я себе, — какая счастливая мать наша госпожа Сида!» Сколько раз говорила я вот этой моей: «Почему ты не берёшь примера со своей старшей подруги Юцы? Ну скажи, видела ты её когда-нибудь за книгой? Она всегда подле своей искусной хозяйки-матери, всему у неё учится, помогает ей как примерная дочка в хозяйстве — и огурцы солит, и пойло свиньям готовит, и мыло варит, и петухов скопит, и чем там ещё ни занимается, а ко всему и стряпать учится, пока есть время…»

— Читает и моя Юла, ей-богу, хоть она и помоложе! Конечно, сказать правду, она не забирается в платяные шкафы, но всё же читает, при мне читает! Нет, нет, читает она; вы ошибаетесь, моя милая, если думаете, что только ваша Меланья за книгой сидит! — едко возражает, перебив матушку Персу, матушка Сида, видя, куда та целит. — Да ещё как читает, и всё вслух!

— Если вы такая любительница чтения, — предусмотрительно вмешивается господин Пера, обращаясь к Меланье, — могу вам предложить по-настоящему интересные романы, о которых критика высказалась весьма одобрительно.

— Очень бы вас просила об этом, — говорит Меланья.

— Попроси и ты какую-нибудь, горюшко моё! — быстро шепчет госпожа Сида и украдкой изо всех сил толкает Юлу.

— «Труженики моря» [49] «Труженики моря» — роман французского писателя В. Гюго (1802—1885). , например, или «Последние дни Помпеи» [50] «Последние дни Помпеи» — роман английского писателя Бульвера Литтона Эдварда Джорджа (1803—1873). , или «Путеводная звезда» [51] «Путеводная звезда» — омладинский альманах. , которую издала «Српска омладина».