Кнут Гамсун - Бенони (пер. Ганзен)

— Но какъ ни мало у меня волосъ тутъ, — продолжалъ молодой Аренценъ, показывая на свою полированную макушку, — они все-таки встали у меня дыбомъ недавно, когда я пріѣхалъ домой.

Маккъ улыбнулся, и Роза тоже.

— Первый попался мнѣ навстрѣчу лопарь Гильбертъ. Я сразу его узналъ и спросилъ, какъ онъ поживаетъ, какъ его здоровье. «Ничего себѣ,- отвѣтилъ онъ, а вотъ Роза помолвлена съ почтаремъ Бенони». «Съ поч-та-ремъ Бенони?» — спросилъ я. «Да, да!» «Со мно-ой!» — поправилъ я. Но Гильбертъ закачалъ головой и не поддержалъ меня. Ну, прошу покорно, сами судите о моемъ ужасѣ, когда онъ не поддержалъ меня!

Наступило неловкое молчаніе.

— Вотъ когда, — продолжалъ молодой Аренценъ, — волосы у меня и встали дыбомъ.

Роза медленно отошла къ окну и стала смотрѣть на дворъ.

Тутъ-то бы Макку и осадить этого франта, но онъ былъ человѣкъ сообразительный и сразу смекнулъ, что ссориться съ Николаемъ Аренценомъ, законникомъ, не-рука. Напротивъ. Впрочемъ, и поощрять этого развязнаго тона Макку не хотѣлось, и онъ, сказавъ:- Ну, вамъ, пожалуй, есть о чемъ поговорить другъ съ другомъ, — вышелъ изъ комнаты.

— Нѣтъ, совсѣмъ не о чемъ! — крикнула Роза вслѣдъ ему.

— Послушай-ка, Роза, повернись, — попросилъ молодой Аренценъ. Самъ онъ не всталъ съ мѣста и даже не глядѣлъ на нее. Онъ осматривался кругомъ, такъ какъ попалъ къ Макку въ первый разъ. — А тутъ есть недурныя старинныя гравюры на стѣнахъ, — сказалъ онъ съ видомъ знатока.

Никакого отвѣта.

— Ну, поди же сюда, побесѣдуемъ, коли хочешь, — продолжалъ молодой Аренценъ, вставая. Онъ подошелъ къ одной изъ картинъ на стѣнѣ и принялся ее разглядывать. И вотъ, эти двое, оставшись наединѣ, стояли каждый въ своемъ углу, спиною другъ къ другу — Право, недурно, — сказалъ онъ, самому себѣ, кивая на картину. Затѣмъ вдругъ подвинулся къ окну и заглянулъ Розѣ въ лицо:- Ты плачешь? Я такъ и зналъ.

Она быстро отошла отъ окна и бросилась на стулъ.

Онъ медленно послѣдовалъ за него и сѣлъ на другой. — Не горюй, Розочка, — сказалъ онъ, — все это пустяки.

Этотъ пріемъ не имѣлъ успѣха. Тогда онъ пустилъ въ ходъ другой:- Я тутъ сижу и стараюсь развлечь тебя, а ты и ухомъ не ведешь. Вотъ какъ меня тутъ цѣнятъ! Да покажи ты хоть чѣмъ-нибудь, что замѣчаешь мое присутствіе.

Молчаніе.

— Ну, однако! — воскликнулъ онъ и всталъ. — Я возвращаюсь въ родныя края, такъ оказать, и первымъ долгомъ стремлюсь къ тебѣ…

Роза только ротъ открыла, глядя на него.

А молодой Аренценъ воскликнулъ: — Ну, выбилъ таки изъ тебя искру жизни! Улыбнулась! О, Господи, эта раскаленная мѣдная улыбка, эти яркія нелинючія губы!..

— Да ты съ ума сошелъ! — не выдержала, наконецъ, Роза.

— Да, — сразу подхватилъ онъ, кивая головой. — Я не перестаю сходить съ ума съ тѣхъ поръ, какъ вернулся домой. Знаешь-ли ты, что мнѣ разсказали о тебѣ? Что ты невѣста почтаря Бенони! Слыханное-ли дѣло? Съ ума сошелъ, — говоришь ты? Нѣтъ, я разбитъ, уничтоженъ, не существую, умеръ, или нѣчто въ этомъ родѣ. Я хожу день-деньской и не знаю, за что мнѣ ухватиться, что предпринять, — все, что ни придумаю, никуда не годится. Когда я шелъ сюда сегодня, я объ одномъ молилъ Бога… Молитва была не длинная, да и просилъ я немногаго — только, чтобы съ ума не сойти. Почтарь Бенони! А я-то? Съ ума сошелъ, — говоришь ты? Да, да, я обезумѣлъ, я боленъ. Я стою тутъ, а на самомъ дѣлѣ я слегъ! Да, да, кремень и тотъ не выдержалъ бы такого удара.

— Господи Боже мой! — опять вырвалось у Розы на этотъ разъ съ искреннимъ отчаяніемъ:- Ну, есть ли тутъ хоть капля здраваго смысла?

Онъ былъ нѣсколько озадаченъ этимъ искреннимъ воплемъ; лицо у него передернулось, и онъ спалъ съ тона:- Ну, скажи слово, и я собственноручно накрою шляпой остатокъ своихъ волосъ и уйду.

Она посидѣла, подумала, потомъ вскинула голову и заговорила: — Хорошо; теперь ужъ все равно. Но я все-таки нахожу, что ты… что не мѣшало бы тебѣ быть посерьезнѣе. Мнѣ, пожалуй, слѣдовало бы написать тебѣ о томъ, что вышло здѣсь у насъ, но… Да, я помолвлена. Надо же было кончить чѣмъ-нибудь. Да и не все ли равно?

— Не унывай. Давай лучше поговоримъ объ этомъ. Ты вѣдь знаешь, что мы съ тобой самые лучшіе непріятели въ мірѣ.

— Не о чемъ и разговаривать больше. Мы съ тобой достаточно уже разговаривали. Помнитоя, четырнадцать лѣтъ тому назадъ начали.

— Да, въ сущности баснословная вѣрность! Сдѣлай-ка маленькую экскурсію въ исторію человѣчества и поищи подобнаго примѣра, — не сыщешь. Такъ вотъ, значитъ, я возвратился въ родные края…