Кнут Гамсун - Бенони (пер. Ганзен)

Бенони простился, и Маккъ проводилъ его до дверей. Въ сѣняхъ они столкнулись съ женой пекаря, которая уже шла наверхъ.

На другое утро Бенони еще лежалъ въ постели, какъ въ дверь постучали. Онъ подумалъ, что это его старая работница, которая по собственной догадкѣ стала оказывать ему такое почтеніе, стучать въ дверь прежде, чѣмъ войти, и крикнулъ: — Пожалуйста! Войди!

Вошелъ совсѣмъ чужой человѣкъ.

— Съ добрымъ утромъ… то бишь — съ праздникомъ, хотѣлъ я сказать!

Извинившись, какъ умѣлъ, человѣкъ снялъ мѣховую шапку. Онъ былъ не здѣшній; съ свѣтлой бородкой, худощавый, съ длинными волосами и совсѣмъ еще молодой.

Бенони лежалъ и глядѣлъ на него, затѣмъ сказалъ: — Присаживайся.

— Спасибо. Холодновато стало на дворѣ,- сказалъ человѣкъ. — Меня пробирать начало, я и подумалъ: дай-ка осмѣлюсь зайти къ Гартвигсену.

Онъ говорилъ бойко и складно, безъ лишняго уничиженія.

Бенони спросилъ:- Ты меня знаешь?

— Нѣтъ. Слыхалъ о васъ. Люди къ вамъ послали.

— Какъ тебя зовутъ?

— Свенъ Іоганъ Кьэльсенъ. Я изъ города; былъ тамъ одно время въ дозорныхъ, меня и прозвали Свенъ Дозорный. А родомъ я съ юга.

— А какое же у васъ дѣло ко мнѣ? — Бенони не понялъ хорошенько, что за дозорный такой, и за всякій случай перешелъ на вы.

— А такое дѣло, что всѣ только и твердили мнѣ: ступай къ Гартвигсену. Я работы ищу… люди и говорятъ: не ходи сразу къ Макку, поди сначала къ Гартвигсену; онъ поговоритъ за тебя Макку.

— Такъ ты еще не былъ у Макка?

— Нѣтъ.

Бенони почувствовалъ себя польщеннымъ и гордымъ. — Такъ люди говорятъ: поди къ Гартвигсену к черезъ него попадешь къ Макку? Ну, я не такъ близокъ съ Маккомъ, чтобы взять да сразу поставить тебя на мѣсто. Но какъ-нибудь оборудуемъ дѣло. Какъ ты сюда добрался?

— Пѣшкомъ. Шелъ-шелъ и дошелъ. У меня вотъ есть алмазъ — рѣзать стекло. Я и захватилъ съ собой изъ города цѣлый ящикъ стеколъ, — шелъ да вставлялъ людямъ стекла. А вотъ, какъ вышли всѣ, и дѣлать стало нечего.

Человѣкъ улыбнулся, и Бенони тоже.

— Да и дѣло-то не стоющее, — замѣтилъ Бенони.

— Но у меня былъ вотъ этотъ алмазъ. Я его нашелъ на улицѣ, ночью, когда былъ дозорнымъ. Надо же было пустить его въ дѣло.

— А теперь стекла всѣ вышли?

— Послѣднее стеклышко вставилъ сегодня ночью. Тамъ на краю поселка есть такая хибарка… съ сердечкомъ въ дверяхъ; я туда и вставилъ.

Бенони принялся хохотать. — Вставилъ стекло?..

— Отъ нечего дѣлать. Мѣсяцъ такъ ярко свѣтилъ, — хотѣлось что-нибудь такое выкинуть. Я взялъ да и вставилъ туда стеклышко, и хорошенько вмазалъ. Пожалуй, это какъ разъ на задворкахъ у школьнаго учителя…

— Ха-ха-ха! — потѣшался Бенони. — Теперь онъ подумаетъ, что это въ насмѣшку надъ нимъ.

Человѣкъ тоже разсмѣялся, потомъ отряхнулся и заговорилъ:- А теперь стало такъ холодно, что я пошелъ и постучался къ вамъ. Я всю ночь пробродилъ. Приходилъ было вчера вечеромъ, да у васъ было заперто.

— Я былъ въ гостяхъ у Макка, — пояснилъ Бенони. — Тебѣ бы зайти сюда около полуночи, когда я вернулся.

— Тогда и я ужъ вернулся назадъ… въ ту хибарку. Не позволите ли растопить печку?

— Не трудись, я самъ…

Бенони соскочилъ было съ постели, но гость закричалъ:- Лежите, лежите смирно! — и принялся растапливать. Такой прыткій! Бенони объяснилъ, что у него для такой работы есть женщина, но она не успѣла еще придти.

— Не поставить ли котелокъ на огонь? — спросилъ Свенъ Дозорный.

— А ты сумѣешь? Она, вѣрно, сейчасъ придетъ, но…

Свенъ Дозорный поставилъ котелокъ на огонь, а, когда вода закипѣла, всыпалъ туда горсти двѣ кофею. — Не жалѣй, — сказалъ ему Бенони. Когда въ комнатѣ потеплѣло, онъ всталъ и досталъ кое-чего перекусить. Потомъ вспомнилъ, что надо же показать чужому, куда онъ попалъ — къ человѣку образованному, и принялся усердно умываться. Покончивъ съ этимъ, Бенони съ удовольствіемъ слушалъ болтовню лихого дозорнаго. Превеселый вышелъ завтракъ.

Тутъ пришла работница. Бенони и ей поднесъ ради праздника рюмочку, прибавивъ, что она можетъ сказать гостю спасибо за его трудъ. — Да принеси еще воды въ рукомойникъ, — прибавилъ Бенони.

— Для меня? Я ужъ умывался, — сказалъ Свенъ. — Въ лѣсу, когда шелъ сюда. Набралъ пригоршню снѣгу да и умылся.

— А чѣмъ же вытерлись? — спросила работница.

— Вывернулъ рукавъ у куртки и вытерся о подкладку.

— Молодчина! — одобрилъ Бенони.

— А волосы расчесалъ еловой шишкой.

— Чудеса! — сказала работница хозяину.

Бенони гость сразу понравился. И не было ничего дурного въ томъ, что онъ сразу открылся, въ какой онъ нуждѣ. По крайней мѣрѣ, это не какой-нибудь толстопузый богачъ, который побрякиваетъ мошной и готовъ задрать носъ передъ Бенони, И какой онъ признательный, этотъ Свенъ, какъ ловко умѣетъ отозваться на всякое благодѣяніе! Когда Бенони предложилъ ему не жалѣть кофею, Свенъ отвѣтилъ:- Да, да, ужъ я вижу, что попалъ въ зажиточный домъ. — Когда же Бенони пообѣщалъ взять его съ собою къ Макку и похлопотать за него, Свенъ усердно поблагодарилъ и прибавилъ, что вотъ точь-въ-точь такъ ему люди и предсказывали.