Кнут Гамсун - Бенони (пер. Ганзен)

— Пожалуйста, Гартвигсенъ, — сказалъ Маккъ и прошелъ впередъ, въ контору. — Я забылъ сказать тебѣ давеча… И мнѣ все время казалось, что я забылъ что-то… Это насчетъ шкуны. Не возьмешь ли ты на себя команду и нынѣшній годъ?

Дальше разговоръ перешелъ на то, что до сихъ поръ не было никакихъ вѣстей о сельдяхъ, и что Бенони, слѣдовательно, ничего не прогадалъ бы, уѣхавъ на Лофотены.

— Отчего бы вамъ самимъ не поѣхать?

— Я предпочитаю довѣрить судно тебѣ. И ты же закупишь грузъ для яхтъ. Тебѣ я могу довѣрить какія угодно тысячи.

Бенони былъ и польщенъ, и тронутъ. Онъ снова будетъ адмираломъ на «Фунтусѣ»! Онъ уже побывалъ на этомъ суднѣ въ моряхъ, — и въ Вестфьордѣ, и въ Фольденѣ, и въ Хустадвигѣ,- такъ ничего не стоило добраться и до Лофотенскихъ острововъ. А что до скупки рыбы, такъ онъ торговался не по-Макковски; покупалъ куда дешевле всѣхъ прочихъ, потому что крѣпко держался за каждый грошъ и туго раскошеливался. Ну, что же, онъ попытается, если Макку такъ хочется. Потомъ они договорились и насчетъ жалованья.

Бенони собрался уже уходить, когда Маккъ напомнилъ:- Ахъ да, при тебѣ закладная?

— Позабылъ. Вотъ такъ штука! Я какъ разъ думалъ о ней…

— Ну, захвати въ другой разъ…

Теперь у Бенони опять нашлось чѣмъ заняться; онъ сталъ готовиться къ поѣздкѣ на Лофотены, словно въ кругосвѣтное плаванье. Какъ только погода выдавалась помягче, онъ придумывалъ себѣ дѣло на «Фунтусѣ», который стоялъ и покачивался въ гавани, черный и безобразный, но внушительный, словно маленькій китобой. Что были обѣ яхты въ сравненіи съ «Фунтусомъ»! Онѣ стояли около шкуны, словно двѣ скорлупки, нагруженныя сельдью до самой ватерлиніи. Сельдь тоже предназначалась для Лофотенъ, когда тамъ окажется нехватка въ наживкѣ для ярусовъ. Но эти двѣ яхты были въ такомъ маломъ почетѣ, что одну велъ бывшій сторожъ на пристани, Вилласъ Пристанной, а другую Оле Человѣчекъ.

Бенони шагалъ по палубѣ «Фунтуса», оглядывалъ снасти, и высматривалъ погоду, словно уже шелъ на всѣхъ парусахъ; совѣтовался съ компасомъ и картами, смазывалъ саломъ штаги и приводилъ въ порядокъ трюмъ. Но почему онъ навѣщалъ свое судно только въ мягкую погоду? О, этотъ дока Бенони былъ себѣ на умѣ! Его новый непромокаемый костюмъ изъ промасленной парусины не годился для большихъ морозовъ, — тогда онъ топорщился коломъ и трескался. Зато въ легкій морозецъ тотъ же костюмъ имѣлъ такой шикарный видъ, блестѣлъ на палубѣ словно золотой, и его издалека было видно изъ гавани и даже изъ оконъ Сирилунда…

— Зачѣмъ тебѣ хочется спровадить меня? — спросилъ однажды Бенони у Розы.

— Мнѣ хочется тебя спровадить? — отвѣтила она — Что ты выдумываешь?

— Похоже на то на мой взглядъ.

Она опять постаралась урезонить его, чтобы самой имѣть покой. Она сказала, что собиралась уѣхать домой, но Маккъ попросилъ ее остаться помогать ему въ лавкѣ, когда начнется предпраздничная горячка. Дальше она разсказала, что упросила Макка пригласить на помощь и Бенони.

— Онъ ничего не говорилъ.

— Ну, скажетъ сегодня… Такъ видишь теперь, что мнѣ вовсе не хочется спровадить тебя.

Бенони затрепеталъ отъ такой ласки, какъ мальчикъ, и обнялъ Розу. Это уже въ третій разъ онъ цѣловалъ ее, да и того было мало! — ты настоящій цвѣточекъ! — сказалъ онъ ей.

И впрямь Маккъ пожелалъ, чтобы Бенони помогалъ ему въ это горячее время. Но его не обязывали работать больше, чѣмъ ему самому было желательно; главное, чтобы онъ находился тутъ и присматривалъ тамъ и сямъ, былъ какъ бы правой рукой. При этомъ случаѣ Маккъ опять справился насчетъ закладной.

— Я искалъ ее тогда, да не нашелъ, — отвѣтилъ Бенони.

— Не нашелъ?

— Надо будетъ поискать хорошенько. Запропастилась куда-то…

Бенони заперъ свой домъ на замокъ и отъ нечего дѣлать сталъ помогать въ лавкѣ Макка.

Въ сущности, довольно пріятно было расхаживать за прилавкомъ, за этой преградой, памятной ему еще съ дѣтства, и которой ему до сихъ поръ не доводилось переступать. По мѣрѣ того, какъ праздники подходили, покупателей въ лавкѣ съ каждымъ днемъ все прибывало; въ нижнемъ отдѣленіи, въ винномъ погребкѣ, съ утра до вечера стояла грязь, настоящее мѣсиво. Бенони помогалъ, гдѣ только была въ немъ нужда; присматривался, какъ вели дѣло опытные приказчики, и безпрерывно учился чему-нибудь. И даже заразился торговымъ языкомъ; день-деньской такъ и сыпалъ: первый сортъ, второй сортъ, нетто, брутто.

Но двое молодцовъ Макка, опытныхъ въ дѣлѣ, порядкомъ косились на этого чужака, этого почтаря Бенони, который вѣчно торчалъ у нихъ на дорогѣ и рѣдко приносилъ какую-нибудь пользу. Зато они и пускались съ нимъ на разныя уловки и хитрости! Они узнавали покупателей сразу, еще на порогѣ, и зная, кто за чѣмъ пришелъ, по большей части устраивали такъ, что Бенони приходилось лазить въ подвалъ съ тѣми, кому нужно было патоки, ворвани или махорки, а сами оставались на верху и отпускали матеріи, крупу и деликатесы. Такимъ манеромъ удавалось выживать Бенони изъ лавки надолго. Благодатная патока такъ туго лилась въ зимнюю стужу!