Кнут Гамсун - Бенони (пер. Ганзен)

Роза сначала не участвовала въ работѣ, но въ одно горячее субботнее утро сошла внизъ, въ лавку, и стала за выручку. Она была закутана въ песцовую шубку, и на маленькихъ ручкахъ были надѣты перчатки. Всѣ покупательницы знали ее; Роза спрашивала, какъ онѣ поживаютъ, и это такъ имъ льстило, что онѣ не знали, какъ и благодарить ее. Къ тому же она не была такъ прижимиста, не гналась за лишнимъ вершкомъ матеріи, или двумя-тремя пуговками, прикинутыми къ дюжинѣ.

— Вотъ славно, что и ты пришла къ намъ! — сказалъ ей Бенони.

Оба молодца бѣсились. Ужъ эта парочка! Много отъ нея проку! Лучше бы убиралась отсюда! Расположилась со своими разговорами какъ разъ у ящика съ кофеемъ, который то и дѣло приходилось выдвигать да задвигать!

— И какъ хорошо, что ты въ мѣховой шубкѣ,- продолжалъ Бенони. — И руки прикрыла.

О, все, что она дѣлала, было хорошо! Тутъ пришелъ человѣкъ за «свѣтомъ», а это означало ворвань для лампъ, и надо было лѣзть за нею въ подвалъ. Молодцы переглянулись, и одинъ изъ нихъ, Стенъ, осмѣлился сказать Бенони:- Не будете ли такъ добры отпустить этому человѣку?

— Ой, нѣтъ, нѣтъ! — застыдился человѣкъ. — Какъ можно, чтобы самъ Гартвигсенъ лѣзъ изъ-за меня въ подвалъ! Лучше ужъ я останусь безъ свѣта! — и онъ готовъ былъ провалиться отъ стыда.

Но Бенони послѣ такого почета не прочь былъ нацѣдить человѣку ворвани. — Я ради удовольствія, — сказалъ онъ. — Иди за мной съ посудиной.

Человѣкъ все время не переставалъ стыдиться, что допускаетъ подобное. — Стыда во мнѣ нѣтъ, — сокрушался онъ, — не ходите, Гартвигсенъ; ужъ лучше я просижу со своими въ потемкахъ всѣ праздники!

Бенони пришлось застрять въ подвалѣ надолго. Плутоватые молодцы спрашивали на всю лавку:- «Не надо ли кому еще чего изъ подвала? Бенони какъ разъ тамъ», — и посылали туда одного покупателя за другимъ. Бенони сталъ смекать въ чемъ штука и думалъ про себя: «Ну, пусть-ка любезный Стенъ попробуетъ въ другой разъ помыкать мной!»

Когда онъ, наконецъ, выбрался изъ подвала, весь пропахшій ворванью и махоркой, его оставили на время въ покоѣ, и онъ опять сталъ тереться около Розы, болтая съ ней о томъ, о семъ.

Но вотъ кому-то снова понадобилось что-то изъ подвала.

— Я сейчасъ занятъ, но, можетъ быть, Бенони займется съ этимъ покупателемъ, — сказалъ Стенъ, да и промахнулся, помня только почтаря да понятого, а не богатѣйшаго шкипера и рыбопромышленника.

Бенони оглянулся на него и отвѣтилъ:- А не наймешь ли ты себѣ кстати слугу, сморкать тебѣ носъ?

Стенъ покраснѣлъ, какъ ракъ, и ни слова не промолвилъ, а Бенони обвелъ всѣхъ торжествующимъ взглядомъ и разсмѣялся. Взглянулъ онъ со смѣхомъ и на Розу, но у нея легла поперекъ носа морщинка. Пришлось Бенони прикусить языкъ, и еще слава Богу, что Роза послѣ такой выходки стала вообще обращать на него вниманіе!

Маккъ зашелъ въ лавку изъ конторы, и всѣ мѣстные жители, стоявшіе у прилавка, почтительно поклонились воротилѣ. Бенони же захотѣлъ показать себя передъ Розой и прочими, отвелъ Макка немножко въ сторону и самъ заговорилъ о закладной.

— Никакъ не могу отыскать ее, — сказалъ онъ, — должно быть, потерялъ.

Маккъ недовѣрчиво отвѣтилъ:- Едва-ли.

— Ужъ не оставилъ я ее тогда у васъ на конторкѣ?

Маккъ подумалъ съ тѣмъ же недовѣрчивымъ, сомнѣвающимся выраженіемъ:- Нѣтъ, ты спряталъ ее въ карманъ.

— А если она затерялась, мнѣ надо будетъ получить другую закладную, — сказалъ Бенони.

Глазки Макка блеснули, и онъ отвѣтилъ: — Объ этомъ всегда успѣемъ потолковать.

Бенони-же, когда Маккъ повернулся къ нему спиной, прибавилъ умышленно-громно:- А то вѣдь это цѣлыхъ пять тысячъ далеровъ для меня!

Пусть себѣ люди знаютъ, что не о пустякахъ онъ тутъ толкуетъ съ Маккомъ!

Ну, и плутъ былъ этотъ Бенони! Прикидывался будто тревожится насчетъ закладной, а самъ отлично зналъ, что уже передалъ ее писарю ленемана съ просьбой засвидѣтельствовать на первомъ же «тингѣ», — выѣздной сессіи уѣзднаго суда, — если Бенони самого не будетъ въ это время въ селеніи.

— Каковъ Бенони-то! — кивалъ народъ, тѣснившійся у прилавка:- Пять тысячъ далеровъ!

А онъ себѣ расхаживалъ и надувался спѣсью отъ сознанія своего богатства. Что это Роза ни о чемъ его не попроситъ? Онъ могъ бы, коли на то пойдетъ, купить всю лавочку. И онъ опять предложилъ ей, ужъ въ который разъ, выбрать себѣ что приглянется изъ товаровъ. Но она не воспользовалась его предложеніемъ. Тогда онъ самъ отыскалъ кусокъ тонкаго полотна, какъ разъ того же сорта, изъ какого были сшиты его праздничныя рубахи для церкви.