Кнут Гамсун - Бенони (пер. Ганзен)

Время отъ времени въ лавку заходилъ покупатель.

Бенони попросилъ себѣ календарь на будущій годъ, отыскалъ въ немъ затмѣнія, сроки ярмарокъ въ сѣверныхъ провинціяхъ и провелъ черту гдѣ-то далеко въ году, — около середины лѣта. «Среда, — подумалъ онъ, — день Сильнеріуса, и какъ разъ новолуніе».

— Что же, въ этомъ году люди такъ и останутся безъ сельдей? — сказалъ Маккъ, входя въ интересы Бенони.

Хотя Маккъ и былъ его крупнымъ должникомъ, Бенони всегда льстило вниманіе съ его стороны, — такое почтеніе внушалъ къ себѣ старый магнатъ. Ахъ, этотъ Маккъ! Постоянно носилъ въ своей тонкой некрахмаленой манишкѣ брилліантовую запонку, а на ногахъ дорогіе штиблеты городского фасона съ острыми носками. Уже много лѣтъ онъ красилъ волосы и бороду.

— Сельдей нѣтъ и въ поминѣ,- сказалъ Бенони. — А мнѣ бы надо поговорить съ вами по дѣлу въ конторѣ.

— Обожди минуточку, — сказалъ Маккъ.

Хотѣлъ онъ что-ли выиграть время — хоть нѣсколько минутъ — на размышленіе? Всегда онъ отвѣчалъ такъ; это у него уже вошло въ привычку… Онъ продолжалъ ставить цѣны на товарахъ и дѣлать отмѣтки въ длинномъ счетѣ отъ купца. Начали было новую партію, но вдругъ онъ прервалъ занятіе, словно успѣвъ обдумать что надо.

— Теперь я готовъ служить, — сказалъ онъ, и пошелъ впереди Бенони въ контору.

— Вы ужъ не обезсудьте, — началъ Бенони, — но говорятъ, что надо засвидѣтельствовать закладную.

— Засвидѣтельствовать? Зачѣмъ?

— По закону.

— Кто это говоритъ?

— Да одинъ… Не знаю… Такъ говорятъ.

Макка передернуло, но затѣмъ онъ сказалъ холодно, отрывисто:- Хорошо, засвидѣтельствуй. Мнѣ то что?

— Не обезсудьте, но… это денегъ стоитъ.

— Бездѣлицу. Я беру весь расходъ на себя.

— Спасибо; мнѣ только это и хотѣлось знать. И что это съ вашего согласія…

Маккъ противъ обыкновенія отвѣтилъ черезчуръ ужъ быстро:- Нѣтъ, совсѣмъ не съ моего согласія. Но дѣлать нечего. Гм… Если бы я уже не отослалъ деньги на югъ, я бы сейчасъ вернулъ ихъ тебѣ.

Бенони стало не по себѣ, и онъ пробормоталъ:- Но, дорогой… Люди говорятъ…

— А пусть ихъ говорятъ, что хотятъ. Развѣ бумага ее подписана: «Сирилундъ, такого-то числа, Фердинандъ Маккъ»? Я долженъ сказать тебѣ, Гартвигсенъ: какая мнѣ охота, чтобы всѣ и каждый совали свой носъ въ мои дѣла? Никогда мнѣ это не было по вкусу.

— Но говорятъ, что бумагу надо засвидѣтельствовать, — твердилъ свое Бенони. Онъ подмѣтилъ, какъ Макка передернуло, и сразу насторожился.

Маккъ отошелъ къ окну и задумался. Потомъ сказалъ:- Хорошо, давай бумагу, я самъ позабочусь, чтобы ее засвидѣтельствовали.

— Я не захватилъ ея съ собой.

— Такъ занеси какъ-нибудь на-дняхъ. — И Маккъ кивнулъ головой въ знакъ того, что разговоръ оконченъ.

По дорогѣ домой Бенони тонко разсуждалъ самъ съ собой: «Съ чего бы Макку такъ артачиться? Всѣ вѣдь отлично знаютъ, что онъ собираетъ деньги отовсюду, и всѣ сами приносятъ ему свои денежки и отдаютъ на сбереженіе — у кого есть лишніе гроши».

Онъ пробылъ дома уже съ полчаса, когда за нимъ пришелъ одинъ изъ лавочныхъ молодцовъ Макка, Мартинъ, и сказалъ: — Маккъ проситъ васъ опять въ контору.

— Зачѣмъ? Что ему отъ меня нужно?

— Не сумѣю вамъ сказать. Онъ о чемъ-то разговаривалъ съ пасторской Розой.

— Съ Розой? Да это мой сердечный дружокъ, Mapтинъ! Зачѣмъ же ты называешь ее при мнѣ пасторской Розой?

Молодецъ немножко смутился.

— О чемъ они говорили?

— Не сумѣю сказать. Что-то насчетъ шкуны. Будто вы поѣдете на Лофотены скупать треску.

Молчаніе.

— Приду, — сказалъ затѣмъ Бенони.

— А еще хозяинъ проситъ васъ захватить бумагу.

Оставшись одинъ, Бенони задумался. Такъ Розѣ непремѣнно хотѣлось отдѣлаться отъ него? Почему? Онъ въ толкъ не могъ взять. И неужто онъ опять приметъ команду на шкунѣ? Положимъ, не больно-то сладко и коротать зиму дома, въ такомъ одиночествѣ. А теперь заодно удастся побывать кое-гдѣ и купить золотыя побрякушки, кольца, о которыхъ столько думалъ.

Смеркалось уже. Бенони зажегъ свѣчку, досталъ закладную и сунулъ ее въ карманъ. Собираясь задуть свѣчку и отправиться, онъ опять вынулъ бумагу изъ кармана и перечиталъ. Все было вѣрнешенько и безъ единой помарочки на всемъ длинномъ листѣ. Но вѣдь расписокъ, небось, не выпускаютъ изъ рукъ? Расписки сохраняютъ.

Онъ снова спряталъ бумагу въ надежное мѣсто, въ сундукъ, погасилъ свѣчку и пошелъ въ Сирилундъ.

Въ полутемныхъ сѣняхъ онъ наткнулся на Макка, который шушукался о чемъ-то съ одной изъ своихъ работницъ… Ахъ, этотъ старый хватъ! Все тотъ же. Зорокъ и блудливъ впотьмахъ, какъ котъ.