Константин Петришин - Заговор жрецов

– Вы это серьезно, Евгений Иванович?.. Хуже были времена. Враг под престольной стоял, однако выжила Россия…

– Да она и на это раз выживет, – мрачно ответил Алексеев. – Только без нас…

– Нет! – возразил Абазов. – Без нас она не выживет. Храм славится своими жрецами. А мы с вами и есть жрецы…

– …Ну что, голубчики, добились своего? – спросил Николай II после того, как великий князь Михаил Александрович уселся за обеденный стол. И продолжил, уже обращаясь к императрице. – Можешь себе представить, вчера на сельскохозяйственном комитете под председательством горохового шута Сельского хозяйства осудили мой манифест, который вот эти родственнички, – и он кивнул в сторону Михаила Александровича, – заставили меня подписать чуть ли не силой!.. Так вот, чтобы они больше не умничали, я распорядился закрыть сельскохозяйственный комитет. Пусть знают, когда надо тявкнуть, а когда лизнуть! И наш премьер Витте был. Сидел, словно в рот воды набрал! – в сердцах добавил Николай II.

Великий князь Михаил Александрович в ответ пожал плечами.

– Комитет ты можешь закрыть. А в отношении Витте ты не прав. Покойный Александр III, царство ему небесное, любил его и доверял во всем…

– У покойного прародителя были свои взгляды на деятельность Сергея Юльевича. Да и время другое было! А я уже начинаю побаиваться своего премьера. Он становится чуть ли не злым гением моего царствования! – неожиданно признался Николай II.

Молчавшая до этого времени императрица Александра Федоровна мягко упрекнула обоих.

– Вы, как только соберетесь вместе, ни о чем, кроме политики, не говорите. – И добавила: – В Мариинском театре «Щелкунчика» ставили. Говорят, одна актриса…

Николай II умоляюще глянул на императрицу, и она умолкла. Однако скрыть своей обиды не смогла.

– … Ну хорошо, – проговорила она. – Тогда я оставлю вас. Ко мне должна приехать княгиня Оболенская. С ней куда интереснее, чем с вами.

И вышла из-за стола.

– Обижаете супругу, ваше величество, – усмехнулся великий князь Михаил Александрович. – Как здоровье наследника Алексея?

– Все хорошо, – ответил Николай II. – Было что-то вроде воспаления легких, однако уже, слава богу, прошло… Так вот, на этом заседании прохвост Сольский, – продолжил Николай II, – меня обвинил не прямо конечно, а косвенно в либерализме! Что я теперь должен делать? Одни обвиняют меня в либерализме! Другие требуют от меня жесткости и сохранения устоев монархии! Третьи ратуют за Государственную Думу! Им, видите ли, теперь понадобилась Дума!..

Великий князь неторопливо допил вино из фужера, поставил его на стол перед собой и только после этого сказал:

– И то плохо, и другое не лучше… Однако манифест на какое-то время, я полагаю, сбил накал страстей. Газеты пишут, что сегодня по всей России, в Варшаве, Ревеле и Риге бастуют около миллиона рабочих. А представляешь, что было бы?..

– Газеты врут, милостивый сударь! – возмущенно прервал князя Николай II. – А что было бы, я представляю… Ничего не было бы! В январе ввели же в столицу 500 рот и 250 эскадронов кавалерии!..

Великий князь Михаил Александрович пристально посмотрел на Николая.

– И ты бы приказал их пустить в дело? – спросил он.

– Не колеблясь! На то я и монарх! Меня обязаны или уважать, или бояться. Если понадобится, я прикажу стрелять и здесь, и в Варшаве, и в Риге, и везде, где понадобится!

Великий князь откинулся на спинку стула и, вдруг, усмехнулся.

– Что смешного я сказал? – сердито спросил Николай II. – Или, может, я уже выгляжу клоуном?

Михаил Александрович согнал улыбку с лица и, посерьезнев, произнес.

– Нет, ты не клоун. И ничего смешного от тебя я не услышал. А усмехнулся я потому, что представил нас с тобой людьми, которые ходят по натянутому канату, как в цирке. Они знают, что когда-нибудь все равно упадут, но ходят, потому что не знают, когда это случится…

– Это тоже не смешно, – уже спокойно заметил Николай II. – Все мы когда-нибудь сорвемся вниз. Но не хотелось, чтобы это произошло именно сейчас… На днях мне принесли лондонскую «Таймс». Знаешь, что она пишет? «Битвы на Востоке отзовутся далеко на огромном пространстве, и расы непрощающего Востока будут вспоминать их в своих легендах». Вот так, милостивый сударь!.. Мы в глазах Европы самодержцы и деспоты, а они – восточные сказочные герои!..

Николай II встал и прошелся по столовой, заложив руки за спину.

Великому князю Михаилу Александровичу государь в эту минуту показался обиженным карликом, в гневе своем способном на чудовищный поступок.