Валерий Есенков - Казнь. Генрих VIII

Казалось, дела могли уладиться к полному его удовольствию. Во всяком случае, коронованным братьям нынче было не до него.

Карл уже десять лет как будто не обращал внимания на смуту в Германии, не наказывал отступников-лютеран, как следовало сделать тому, кто считал себя главой всего христианского мира, даже заключил договор с союзом лютеранских князей, закрывал глаза на неудачи брата своего Фердинанда, не сумевшего добиться победы над турками и возвратить в лоно христианства Венгерское королевство. Карл готовил крестовый поход на Тунис.

Тунисом владели разбойники-мусульмане, захватив внутреннее море, безжалостно грабили христианские берега, захватывали христианские корабли и безнаказанно увозили в рабство десятки тысяч пленников-христиан.

Карл давно поклялся им отомстить и положить конец грабежам, долго готовился, долго собирал армию. Наконец собрал. Испанцы высадились в Гулетте. Приходилось признать, что экспедиция была подготовлена хорошо. Осада заняла только месяц, несмотря на жару и недостаток воды. Тунис признал себя побеждённым. Свободу получили тысяч двадцать рабов-христиан. Вновь Карл поднялся на вершину могущества. Европа рукоплескала ему.

Вся Европа, но только не Франция. Позорное поражение и плен французского короля были ещё не забыты. Пять лет полного мира восстановили ущерб, нанесённый той войной. Франсуа укрепил и преобразовал свои вооружённые силы. У него теперь были новые эскадроны и не менее семи легионов национальной пехоты. В Гавре заложил новый порт, объехал весь север Франции, сделал смотр своим легионам и остался доволен. Осторожного Дюпре уже не было с ним, а Луиза Савойская давно умерла. При его дворе соперничали две партии. Одну возглавлял обер-гофмейстер Монморанси, фанатичный католик, сторонник неограниченной власти и восторженный приверженец испанского Карла, желавший мира с Испанией и Священной Римской империей. Другая партия образовалась вокруг адмирала Шабо де Бриона. Адмиралу не давала покоя слава великого полководца. По этой причине он жаждал большой сухопутной войны.

Победил тот, кто угадывал тайные желания короля, а тайным желанием Франсуа была месть ненавистному Карлу и возвращение всех французских завоеваний в Италии.

Стало быть, военные действия открыться могли со дня на день. Кавалерия и пехота уже тайно стягивались к швейцарской границе.

Для начала войны нужен был только предлог, и за этим дело не стало. Три года назад в Милане был обезглавлен агент французского короля, за что Милан заслуживал наказания, а после смерти матери Франсуа получал права на Пьемонт, которые было необходимо, как водится, защитить вооружённой рукой.

Положение оказывалось благоприятным, но сложным. Война займёт его главных противников и обеспечит ему мир на несколько лет, что необходимо для завершения церковных реформ, очень выгодных, однако чреватых кровавыми смутами.

Это с одной стороны.

А с другой, ещё до начала войны оба короля запросят союза, а Карл, чьё могущество всё возрастает, прямо потребует, чтобы он напал на Франсуа вместе с ним.

Генрих же воевать не хотел. Пыл юности понемногу прошёл. Из наследного короля, не более чем сына судьбы, он становился серьёзным правителем и научился рассчитывать каждый свой шаг. Война на континенте ничего не сулила, кроме громадных расходов и больших осложнений внутренних дел.

Франсуа и Карл оставались католиками, приверженцами Римского Папы. Договор испанского короля с союзом князей-лютеран был непрочным. Лютеране не могли примириться с католиками, а силы их возрастали. Они овладели всем севером немецких земель и уже проникли во Фландрию и Голландию.

Мог ли он ссориться с ними, поддержав либо Франсуа, либо Карла?

Не мог.

Причин было несколько, и все очень серьёзные.

Лютеране могли причинить ущерб английской торговле, а после опыта с Фландрией Генрих стал понимать, что торговля в нынешнем мире что-то вроде золотой жилы, которая позволит Англии разбогатеть, пока испанцы и французы дерутся за первенство, а вместе с Англией разбогатеет казна.

Да и это не всё. Он порвал с папой, и это роднило его с лютеранами. В самые ближайшие дни в Англии не станет монастырей, как их не стало в Германии, имущество и земли монахов поступят в казну, как они поступили в казну германских князей.

Простят ли этот шаг его королевские братья? Не объединятся ли против? Не пойдут ли войной под знамёнами римского папы и монашеских орденов?