Александр Галкин - Царевич Димитрий

Как это ни странно, но сторонниками двух походов неожиданно явились сам Димитрий и его первый советник – боярин Пушкин! Последний много спорил по этому поводу с Филаретом, с Прокопием Ляпуновым, атаманом Корелою и Маржеретом – каждый из них держался своей точки зрения. Боярин, хорошо зная положение дел за границей, утверждал, что можно выиграть обе войны, ибо Швеция весьма ослаблена, а Крым не получит той помощи от султана, которой здесь так все боятся. Турция, по мнению Пушкина, ограничится хозяйственной помощью хану, и если русские не будут угрожать береговой части Крымского полуострова, то полчищ своих через море не двинет. Это первое. Далее он говорил, что «выбирать», какую войну вести, теперь уже невозможно, ибо крымский поход всё равно неизбежен; отказаться от него после приготовлений – значит потерять верность казаков и заокских посадов, то есть половины государства, и, стало быть, можно вести речь только о войне шведской. А сия последняя даже и не война, а так – прогулка, пустяковая диверсия, когда, с благословенья Сигизмунда, нами будет занят берег моря почти без сопротивления.

Что же касается страхов и недовольства широкого народа по поводу одновременных двух походов, то ему, народу, можно, как советовал Пушкин, и не объявлять о второй войне и вообще налёт на шведскую границу совершить без всякого торжества, с небольшою силою. Однако защитники войны с Крымом, поддержанные и Ляпуновым, требовали, чтобы вся сила войска была сосредоточена на юге вместе с продовольственными запасами. Василий Шуйский, приглашаемый теперь иногда в Сенат, поддерживал царя во всём, особенно же настаивал на переводе северного – ярославского, тверского и вологодского – ополчения на юг, за Тулу, говоря, что со шведами справится и один Новгород. А на своём кружке князь объяснял всю выгоду такого оборота: северяне сплошь настроены против крымской войны, и если их туда двинуть, то легко добиться вражды к царю. Если же эти враждебные полки удастся задержать в Москве на переходе, то можно надеяться и на их оружное выступленье против расстриги и уж во всяком случае на защиту бояр от черни в случае неудачного мятежа.

Скоро увидели, что споры эти мутят умы не только в верхних кругах Москвы, но перекинулись и в более низкие слои, вызывая там ярую сумятицу, разлад и недовольство верхами. Народ на площадях, собираясь кучками, возле церквей, кабаков и торговых палаток горячо, но не всегда толково, спорил обо всём, что носилось в воздухе; однако говорить дурно про царя Димитрия было по-прежнему невозможно: «людишки», несмотря ни на что, не давали его в обиду, Но холопы Шуйского, Голицына и Мстиславского удачно пользовались свободой слова – не упоминая царя, они старались опорочить не его самого, а действия правительства, предоставляя слушателям самим додумать до конца их рассужденья.

– Теперича так и знай: вдвойне налог наложит, – говорил мелочной торговец на толкучке. – На две войны последнее заберут!

– Верно, Михалка, – ответил голос из толпы. – Да говорят ещё, будто и не две войны-то будет, а три. А может и более!

– И к чему тебе тогда добры скопы? – поддакнул второй голос. – Всё равно тебя угонят в ополченье, а посля твоей смерти никому не достанется.

– Ну, это, брат, врёшь – меня не заберут! А коли и заберут, так не убьют!

– А коли и убьют, так не похоронят! Так, что ли? Ха-ха!

– Яз тоже думаю, – вмешался ещё один, – что заберут всех, от стара до мала!

– Да и то на три войны не хватит! Сказывают, одни бабы останутся…

– Вот летось говорили – будут землю беглым давать! А как на войну всех возьмут – на что и земля тогда?

– Земля обещана, и государь её выдаст. Бояре, слышь, шибко перечат, не хотят того. А всё же выдаст!

– Жди-пожди у моря погодки! Выдадут вам по два алтына на воинные сборы да молитву за царя прочтут, и с Богом! Шагай на Серпухов!

– А вот мне так всё равнёшенько! Хучь на три войны враз пойду! – сказал молодой парень в рваном зипуне и старых лаптях.

– Оно и видно! – ответил лавочник. – Нищему хоть суму жаль, а у тебя и той нету!

– Вот государь ему шубу пожалует! – ядовито заметил тот, что предлагал ждать у моря погоды. – Молитесь за царя – он всем вам по шубе выдаст!.. – И добавил тише: – Чтобы не зябко помирать было!

– Ты, парень, издёвку на царя несёшь! – вмешался высокий мужик из толпы.

– Кака ж издёвка? О молитве за царя реку! Пошли ему, Господи, много…

– Да ты сам-то из каких будешь?

– Из христьян православных мы, како и все людие. Да нешто вам не всё равно? Из пригорода мы…