Александр Галкин - Царевич Димитрий

– Брось, Сергей! Идём с нами! – крикнули парни, направляясь в кабак.

– Проходи, сукин сын, – сердито ответила баба, – покуда батогом не огрела! Токмо и умеешь – винище жрать!

– Домна! – кричит Сергей. – Валяй, пляши со мною!

И, вынув платочек, молодуха, под одобрительные крики толпы, поплыла лебёдушкой между плясунами. А пономарь без устали наяривал на звоннице. И казалось, весёлые звуки сами заставляли людей тормошиться! Ну где, в каком ином месте можно было встретить пляску под колокольный звон?!

И кабак тут устроен был не как в городе, а тоже по-своему: на церковную площадь выходили лишь его настежь открытые ворота, сам же он помещался в глубине просторного двора. Там по обе стороны росло десятка два больших берёз и лип, в тени которых любили посидеть стрельцы в летнее время. Теперь здесь подвизались скоморохи, устроившие на возвышенье из нескольких составленных вместе скамеек разнообразное представление и между прочим показывавшие «Петрушку». Перед зрителями висела на палках холщовая занавеска, скрывающая актёров, которые через верхний её край выставляли с той стороны небольшие фигурки, соответственно одетые и раскрашенные. Куклы эти принимали всевозможные позы, говорили несшимся из-за прикрытия неестественным пискливым голоском, а иногда и пели. Вот с левой стороны появился толстый боярин в золотой шубе, большой шапке, с посохом; он важно и смешно подвигается по краю, заносчиво запрокинув голову, тряся бородою, – над ним хохочут, – а справа навстречу ему выскакивают простые людишки. Повстречавшись, последние падают ниц, а боярин с ожесточением бьёт их своим посохом по головам и одного за другим сшибает вниз, за занавеску, очищая себе дорогу. Но на их место поднимается стрелец в красном кафтане и шапке, а посередине сверху появляется фигура царя Бориса. «Боярин-княже, – пищит царь, вертя головою. – Отдаю тебе сего стрельца Петрушку в холопы!». «Холоп, холоп!» – гнусавит князь и бьёт стрельца палкой по голове. «Отдай шапку!» Стрелец отдаёт. «Отдай кафтан!» Кафтан какой-то силой сзади быстро и легко, как чехол, сдирается со стрельца и бросается к ногам князя. «На колени, подлец!» – гнусит боярин, и стрелец падает на колени, а князь в крайней злобе бьёт его посохом, плюёт на него, топчет ногою. Зрители кричат в негодовании. Но вот откуда-то выскакивает Пётр Басманов и, размахнувшись, бьёт с плеча царя Бориса по морде – тот, жалобно пискнув, сваливается в небытие, за занавеску. Басманов же, тоже тоненьким, но не смешным голоском, объявляет: «Царь-государь Митрей Иванович жалует тебя, Петрушка, наградою за службу верную. И будет тебе честь наперво, а боярину – навторо. Имай кафтан свой». Петрушка вскакивает и, первым делом, бьёт боярина в ухо, тот падает на колени, гнусаво умоляет о милости, но за стрельцом опять вырастают людишки, согнанные вначале боярским посохом. Они кричат разными голосами: «Возьми его, поучи его, Петрушка!» И наконец, все вместе, бросаются на распростёртого князя, заворачивают ему шубу и, обнажив невероятно толстый розовый зад, порют его батогами. Толпа в восторге!

– Ой славно! Наддай ему! Ещё вкати! Ой и широка же заднюга! Лупи его! – несётся со всех сторон.

Поверх кукол из-за полотнища вдруг поднимаются голова и плечи главного скомороха, который, сняв шапку, громко возглашает:

– Да здравствует государь-батюшка Дмитрёй Иванович!

– Да здрав буди! Ура! Много лет ему! – отвечает возбуждённая толпа и щедро бросает в шапку свои гроши, а потом ещё угощает актёров в кабаке.

Не прекращалось веселье и с наступлением темноты. На кабацком дворе разводили большой костёр, плясали вокруг него, появлялись ряженые – люди в звериных шкурах и масках, наводившие страх своим видом и вызывавшие смех после разоблачения. Был обычай принимать ряженых и в домах, не требуя открытия личности, чем и пользовалась жениховская молодёжь для незаметного обозрения купецких невест в их семейной обстановке.

Однако главная потеха москвичей состояла не в этом: площадные развлеченья, скоморохи и ряженые – всё это была мелочь по сравнению с настоящим действом, производившимся на льду Москвы-реки в присутствии царя, бояр и огромной толпы народа. То был звериный бой – сраженье человека с медведем, устраиваемое во второй половине Святок, ближе к Крещенью, и объявляемое заранее по городу, В назначенный день любители зрелищ уже с утра стекались на лёд, чтобы занять лучшие места, впереди других, и наблюдать все подробности. На середине реки очищался от снега большой четыреугольник и огораживался довольно высоким снеговым валом – заслоном, который с внутренней стороны делался совершенно отвесным, как стена, и для крепости обледенялся водою. Со стороны кремля у самого заслона были устроены боярские места из досок и скамей, покрытых коврами, а в середине их возвышалось место для царя под балдахином из красной шёлковой ткани, с золотой каймою, и со ступеньками, устланными алым сукном.