Николай Дмитриев - В грозный час

– Да, – подтвердил Исмаил-бей. – Они тоже присоединились к венецианцам.

– И что же произошло на море? – забеспокоился Эмин-паша.

– Сражение флотов закончилось для нас неудачно, – вздохнул Исмаил-бей.

– Почему? – удивился Эмин-паша, хорошо знавший, насколько велик флот султана.

– Вероятно, потому, что у врага по сравнению с нами было гораздо больше пушек, – с некоторой заминкой ответил Исмаил-бей.

– А как такое объяснил султану капудан [57] Адмирал. Али, ведь это он командует флотом, – не преминул напомнить Эмин-паша.

– Теперь он уже ничего объяснить не сможет… – Исмаил-бей скорбно поджал губы. – Проклятые венецианцы пленили капудана Али, отсекли ему голову и вдобавок захватили его адмиральский талисман – клык Магомета в оправе из драгоценных камней.

Эмин-паша опустил голову. Только что узнанная новость говорила, что обстановка складывалась тревожная, и было неизвестно, как султан встретит его самого. Это не укрылось от Исмаил-бея, и он поспешил ободрить друга:

– Да нет, ты не думай, всё не так уж плохо. Алжирский паша Улуджи-Али сумел вывести из боя сорок наших галер, а потом и сам захватил флагмана Мальтийского ордена. В Стамбул паша привёл сразу восемьдесят семь кораблей, за что султан пожаловал ему чин капудана, и теперь Улуджи-Али командует Османским флотом.

Слова Исмаил-бея весьма ободрили Эмина-пашу. Если принять во внимание, какие вести сейчас он сам доставил из Крыма, выходило совсем неплохо. Эмин-паша сразу успокоился и после задушевной беседы, сопровождаемой обильной трапезой, во время которой друг между делом сообщил ему, что посольство московитов с предложениями о довольно значительных уступках уже побывало у султана, он покинул гостеприимный дом Исмаил-бея.

По возвращении к себе Эмин-паша домашними делами заниматься не стал, благоразумно отложив их на потом. Удостоверившись лишь, что всё ли в порядке, он сразу прервал обстоятельный доклад управляющего, сунувшегося было к нему старшего евнуха тут же отослал обратно, а затем приказал немедленно нести парадное одеяние. Облачившись со всем тщанием, Эмин-паша проверил, хорошо ли держится алмазное перо, надел снежно-белый тюрбан, плотнее запахнул узорный халат и отправился в Эски-Сарай [58] Дворец султана. , велев занятым радостными хлопотами домочадцам ждать.

В знак своего доверия властитель османов Селим II даровал Эмину-паше право пользоваться особым входом, через который можно было попасть прямо в султанские покои. Именно через эту окованную медью дверь Эмин-паша зашёл во дворец, а дальше молчаливый служитель повёл его сначала длинным переходом, куда дневной свет попадал откуда-то сверху, потом по мраморной лестнице они оба поднялись выше и в конце концов оказались на открытой галерее, до которой едва доставали верхушки садовых деревьев, густо росших по всему склону холма.

Султан Селим II был здесь и созерцал открывавшийся с галереи вид на город и бухту Золотой Рог. Заметив краем глаза, что сопровождавший его служитель неслышно исчез, Эмин-паша с низким поклоном положил обе ладони на грудь и обратился к султану:

– О, Великий, позволь мне, недостойному, приветствовать тебя!

Сейчас на галерее они были только вдвоём, и потому Эмин-паша позволил себе некую вольность в приветствии, напряжённо ожидая, как ему ответит султан. Однако Селим Второй лишь погладил свою холёную, иссиня-чёрную бороду и благосклонно кивнул, из чего Эмин-паша безошибочно заключил, что грозный властитель им доволен. Затем султан жестом приказал паше подойти и, показав на полную боевых кораблей гавань, негромко спросил:

– Уже знаешь?

– Так, повелитель. – Эмин-паша снова поклонился.

Султан помолчал и всё так же негромко произнёс:

– Ты видишь, какие у меня мощные галеасы. На каждом из них по семьдесят пушек, а пушки решают всё. Я думаю, если бы у Девлет-Гирея тоже были пушки, он взял бы Москву.

– Так, повелитель, но он её всё-таки сжёг, и теперь Девлет-Гирея зовут Таталган [59] Таталган – взявший трон. , – осторожно напомнил султану Эмин-паша.

– Я уже получил фетх-наме [60] Победная реляция. хана, и пусть его теперь называют Взявшим трон, – Селим II чуть заметно усмехнулся. – Царь московитов недавно присылал послов, сказать, что возвращает Астраханское ханство и просит мира. Я велел передать, что согласен, если царь отдаст ещё и Казань, а сам станет моим вассалом.

– Вряд ли царь согласится, – с некоторой опаской заметил Эмин-паша.