Николай Дмитриев - В грозный час

Хворостинин знал, что Грозный благоволит Воротынскому, и, оценив встречу, ответствовал:

– Дошли хорошо, боярин, а что до татар, то попрятались басурмане, вот только искать недосуг было, – и сразу уже по-деловому спросил: – Скажи, где мне стать?

– Да тут, в крепости, а пока ступай отдохни, небось, притомился с дороги? – воевода опять улыбнулся и докончил: – Опосля и решим.

– Не, вовсе не притомился, – запротестовал Хворостинин. – Переход-то короткий был.

– Ну ладно, тогда сюда иди, смотреть будем, – согласился Воротынский и снова придержал норовивший опять завернуться край свитка.

Опричник тут же сбросил на лавку епанчу, снял шлем и подошёл к столу. Тем временем Воротынский, которому надоело держать план, придавил его медной чернильницей, на другую сторону положил свой пернач [55] Пернач – разновидность булавы, к головке которой прилито несколько (до двух десятков) металлических пластин (перьев). Большое распространение получила разновидность одноручного пернача с шестью перьями, называемая шестопёром. и только после этого стал показывать Хворостинину.

– Вот здесь, – Воротынский провёл пальцем по плану, – вдоль всей береговой черты от Калуги до Коломны сделаны засеки. Во всех важных местах есть крепости и остроги, а посередине линии прямой путь на Москву закрывает Серпухов.

Опричник провёл взглядом по всей чётко обозначенной на плане линии засечной черты, а потом, прикинув выходившее расстояние, посмотрел на Воротынского:

– Князь, так то ж, почитай, вёрст двести, а как мы реку оборонять-то будем? Ордынцы, они в любом месте сунуться могут, а нам туда, ежели далеко выйдет, как поспеть?

– Где пойдут, заранее прознать можно, – возразил Воротынский и, сдвинув свиток по столу, указал на плане шедшие через степь дороги: – Вот смотри: главный для татар, конечно, Изюмский шлях. Правда, ежели завернуть на Пафнутцев шлях, можно в обход пойти. А через Оку им всё одно перебираться надо. Мостов ордынцы не строят, значит, им через реку вброд идти надобно. Бродов тех всего два, вот там и ждать будем.

– Да нет, князь, – недоверчиво покачал головой Хворостинин, – ежели толком поискать, можно иное место найти, да и что татарам мешает другую сакму выбрать…

– Оно-то, конечно, так, – немного подумав согласился Большой воевода. – Однако у нас здесь вдоль всей засеки неотступно дозорцы ездят, и ещё наказал я в Дикое Поле сторожи выдвинуть, смотреть, нет ли ордынцев-лазутчиков.

– Ну, это ежели углядят вовремя… – продолжал упорствовать Хворостинин, затем, наклонившись, долго изучал план и лишь потом глянул на князя – Хочу я эту самую засеку посмотреть.

– Само собой, – кивнул Воротынский и, взяв лежавший сбоку стола пернач, пару раз довольно сильно стукнул им в стенку горницы.

Тотчас в дверях появился прислужник, и Воротынский распорядился:

– Найди старшего дозорцев, скажи, чтоб сюда шёл.

Прислужник неслышно исчез, а отвлёкшийся было Воротынский вновь занялся планом и, обращаясь к Хворостинину, сказал:

– Вот здесь, – палец боярина упёрся в изображённую на чертеже речную излучину, – я велел новый острог поставить, дорога там к Серпухову. Ну да сам увидишь…

– Посмотрю, – согласился Хворостинин, прикидывая по плану, далеко ли ехать.

Однако продолжить разговор не вышло. Входная дверь хлопнула, и вошедший в горницу дворянин озабоченно спросил:

– Звал, боярин?

– Звал, – согласно кивнул Воротынский и показал на Хворостинина: – Воевода вдоль засечной черты проехать хочет. Сопроводи, заодно на новый острог глянете, как там, готов ли.

– Сделаю, – коротко ответил старший и первым вышел из горницы.

Никого из своих людей, уже успевших расположиться на отдых, князь Хворостинин с собой брать не стал. С ним за проводника поехал только старший дозорцев, который взял для сопровождения ещё четырёх дворян из засечной стражи. По выезде за городские ворота старший свернул на дозорную тропу, и здесь всадники, вытянувшись цепочкой, зарысили попарно. Какое-то время князь, поглядывая во все стороны, ехал молча, а потом обратился к старшему:

– Ты небось здешний будешь?

– Так, – подтвердил старший, – серпуховской дворянин Степан сын Чикин.

– Как татарва в набег шла, тоже здесь был? – поинтересовался князь.

– Так где ж ещё? Знамо, что здесь, – кивнул Чикин и, вроде как уточняя, добавил: – А опосля мы до самой Москвы за ордынцами гнались.

– Вы тут что, хана-то проглядели? – покосился на старшего князь.