Луиза Кент - Они шли с Васко да Гама

«Оставив Каликут, мы посетили Кананор, — город, расположенный дальше к северу. Там Адмирал заключил мир и дружбу между Кананорским королем и доном Маноэлем. Кананорский король прислал для нашего короля великолепный золотой воротник с каменьями и жемчугом, во всю ширину плеч, и 10 кусков шелка, прошитого золотой нитью. Очень богатый подарок. Каждому из капитанов он подарил по толстой, круглой золотой цепи с узором из рубинов и изумрудов, по 10 золотых колец с камнями высокой ценности и по несколько кусков тонкой белой ткани.

Наши подарки этому королю состояли из множества ветвей коралла, из киновари и ртути; также мы подарили ему пурпурную ткань и сосуды из серебра и меди.»

«В Кананоре мавр Давана, столько помогавший нам, оставил нас; здесь у него были друзья, которые могли отвезти его на родину, в Камбай. Адмирал дал ему 100 крузадо, сверх обещанной платы, а также шелку, парчи и письмо, в котором было сказано, какую помощь Давана оказывал нам. Давана сказал, что когда португальцы приедут снова, он будет рад служить им. Он уплыл на берег, и мы печалились, когда он уехал.»

«Вследствие штилей и противных ветров, нам понадобилось около месяца, чтобы пересечь океан между Индией и Африкой. Все наши люди снова заболели цингой. Десны у них распухли, и они не могли есть. От этого умерло 30 человек. Способных к работе осталось 78 человек, да и то мы чувствуем себя не так хорошо, как было бы нужно.»

«Наконец, Богу в его милосердии было угодно послать нам ветер, который донес нас до Африки. Во вторник 7 января мы бросили якорь в Мелинди. Мы так обрадовались, словно это была уже Португалия. Мы надеялись дойти туда так же благополучно, как шли до сих пор.»

«Добрый король, наш друг, прислал нам в подарок барана и ласковое послание. Адмирал послал меня на берег за апельсинами, которые были очень нужны нашим больным. Несмотря на хорошую пищу, многие из наших людей умерли. Мы оставались здесь 5 дней, отдыхая после трудного перехода, в котором должны были бороться лицом к лицу со смертью.»

«Мы оставили Мелинди 11 января и перешли в Момбазу. В воскресенье 13 января мы встали на якорь и сожгли «Сан-Рафаэль», так как у нас уже не хватало людей для всех судов. Груз с него и фигуру с форштевня мы перенесли на другие корабли. 1 февраля мы встали на якорь близ Мозамбика. Я хотел бы, чтобы Гассана отправили на берег, но он не захотел уходить от нас.»

«Как будто от Шонова попугая — красно-зеленой трещотки — было мало шуму, Жоан Коэльо купил еще одного. Эта птица, серая с розовым, и называется “Мелинди”. Так что теперь у нас два попугая, — индийский и африканский, — и как же они ссорятся между собой! Жоанова птица знает языки арабский и африканский и быстро учится всему, что знает другая.»

«Перед нашим отплытием из Мелинди король дал Адмиралу письмо для дона Маноэля. Оно написано на вызолоченном пальмовом листе. Король послал также нашему королю золотую шейную цепь с каменьями и жемчугом, а также сундук, украшенный серебром и слоновой костью, и полный белых тканей и шитых золотом шелков. Кроме этого, еще 20 колец большой ценности и кусок серой амбры, толщиной с человеческое туловище и длиной в пол-локтя, оправленный в серебро. Такого куска никто из нас еще не видел. Увидев его, Адмирал велел командам кричать, а трубачам трубить так, чтобы королю Мелинди это было слышно на берегу.

Он одарил короля кораллом разных цветов, янтарем и киноварью, парчой и разными тканями, зеркалами, ножами и вызолоченными кубками. Он послал королю свой собственный кинжал с богато украшенным поясом и просил носить его в память о нем. Увидав все это, король воскликнул:

— Я бедный человек. Чем мне отплатить за такие подарки?

Он прислал Адмиралу много атласа ярких цветов, для раздачи команде, а также засахаренного имбирю, чтобы есть его в холодную погоду в море.»

«Лоцманы, водившие наш флот в Индию, поехали с нами в Португалию, так как им знакомы ветры, и течения вдоль африканского берега. Васко да Гама обещал отослать их потом обратно в Мелинди. Они были рады плыть с нами, так как хотят видеть нашу страну.»

Деннис перестал писать и нарисовал двух попугаев, кричавших друг на друга, распуская крылья; потом продолжил:

«Наши птицы только что опять поссорились. Забавно их слушать. Мальчики делают клетки для них. Я называю их мальчиками, но теперь это взрослые мужчины с виду, и в этом переходе они делали работу взрослых. Когда мы сожгли «Сан-Рафаэль», Жоан перешел на «Беррио». Они с Шоном болели мало и заняли места умерших матросов.»