Абрам Каган - Преступление и совесть

Сверху крупным шрифтом было напечатано:

«РОССИЙСКАЯ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЧЕСКАЯ ПАРТИЯ

Пролетарии всех стран, соединяйтесь!

ТОВАРИЩИ!

Стараниями реакционной клики мы вынуждены два года быть свидетелями гнусного дела, над которым усердно работали все темные силы России.

Теперь это дело проходит свою последнюю фазу. Из чайных „Союза русского народа“, после долгих мытарств по канцеляриям прокуроров и других подложных дел мастеров, руководимых министром юстиции Щегловитовым, при благосклонной поддержке продажных профессоров господ Сикорских, полагающих, что наука должна служить орудием для угнетения и одурачивания масс, — дело переходит наконец в суд.

Каков бы ни был исход, история нашей правящей банды обогатилась еще одним преступным делом. Снова делается попытка одурачить массы призраком кровавого навета, давно отвергнутого наукой, и снова протестует вся демократическая Россия против кровавого оружия, направленного одним концом против еврейского народа, другим концом обращенного против всей борющейся России. Ведь только с целью расколоть российскую демократию и создано это кошмарное дело. Реакционная клика испугалась чуда, которое совершила первая российская революция, объединив демократию всех наций, населяющих Россию; она дрожала, наблюдая, какой отклик находит мощный призыв рабочего класса „Пролетарии всех стран, соединяйтесь!“ в сердцах миллионных масс российских рабочих. И на борьбу с этим великим явлением мировой истории ополчился Столыпин, темный творец националистической политики, пытающийся разжечь вражду между отдельными нациями.

Товарищи! С тех пор как началось дело Бейлиса, со всех сторон раздаются протесты. Начинающийся процесс сосредоточит на себе внимание всего мира. Поднимем же свой голос и забастовкой 25 сентября выразим свой протест против позорного процесса.

Долой царизм с его кровавой политикой!

Да здравствует российская революция, объединяющая всех угнетенных без различия национальностей!

Долой антисемитизм! Да здравствует единение национальностей и грядущее братство народов!

— Молодцы! Должен тебе сказать, Стасик, что наша группа в университете тоже составила воззвание. Мне известно, что рабочие и служащие южнорусского машиностроительного завода Гретер-Криванек тоже не дремлют. Великолепно! Если только все удастся, это будет мощной демонстрацией против процесса и его организаторов.

Студент из Политехнического был счастлив. С сияющим лицом и блестящими глазами он несколько раз прошелся по кабинету, вдруг остановился и мечтательно произнес:

— Идея, Яша! Но ты должен мне помочь…

— Чем?

— Секундочку, мне кажется, было бы здорово, если б к началу процесса в городе, на улицах, а также в самом зале суда была распространена вот эта листовка.

— К чему?

— Для эффекта… И не только для этого, она понизит тонус всех судейских чиновников. Они не будут так заносчивы, когда почувствуют, что народ не с ними.

— Ты так думаешь?

— Так думаю я, и многие из нашей группы, безусловно, думают так же.

— Неплохая идея, — согласился Яша, — но было бы еще лучше, если бы рабочие киевских предприятий, и не только киевских, тоже протестовали. Забастовка! О, это было бы великолепно!

Студенты подогревали друг друга, рисуя картины возможных действий. Во всяком случае, листовки должны попасть в руки широких масс — на этом они сошлись.

Яша даже высказал мысль, что Настя Шишова с помощью отца, вероятно, достанет билет хотя бы на первое заседание суда, а потом сможет сделать так, чтобы листовки попали куда следует.

— Хотя ты же знаешь, Стасик, там будет строго провентилированная публика — высокие чиновники, городская администрация, военные, а на них не влияют такие честные слова.

За несколько дней до начала процесса Петр Костенко получил из петербургской редакции «Правда труда» письмо с приложением воззвания, которое позже было опубликовано в той же газете, что и резолюция, принятая на рижских заводах. Поняв, что нужно сделать с воззванием, Костенко сразу же созвал некоторых рабочих завода Гретер-Криванек к Федору Гусеву на Демиевку. «Неплохо было бы познакомить с этим воззванием все цеха, — подумал он, — но это опасно». В дни, предшествующие началу процесса, полиция, охранка и жандармерия — эта святая троица — были особенно внимательны и напряженно следили за каждым мало-мальски значительным рабочим сборищем. Вот даже сегодня, когда Костенко в перерыве подошел к группе рабочих во дворе, возле них немедленно появился Никифор Пилипенко — уродливый тип с большими ушами и широким, распластанным носом, его рабочие давно считали чужаком, держали под подозрением.