Бямбын Ринчен - Заря над степью

— Ты заелся, лентяй. Работаешь меньше, чем у дзанги, а еще чего-то требуешь!

Ширчин затаил обиду на брата, он горько раскаивался, что ушел от дзанги, где он был всегда сыт, одет и обут. Он уже решил бросить овец и убежать к дзанги, но не знал, где искать его кочевье. Идти же батрачить еще куда-то не хотелось. Так он и тянул лямку. Посоветоваться бы с с хорошим человеком! А с кем посоветуешься, если до ближнего аила и на коне не доскачешь…

Отец его словно не замечал. Он никогда не интересовался, дома Ширчин или нет, сыт или голоден, только и знал, что перебирал свои четки да шептал молитвы. И Ширчин тоже не заговаривал с отцом.

Матери тоже нельзя было довериться. Она совсем помешалась от скупости. Считала каждый кусочек мяса, каждую щепотку сухого творога. Нет, с ней лучше вообще не говорить, иначе потом упреков не оберешься, начнет жалить, как потревоженная оса, спасения не найдешь.

И Ширчин молча переносил лишения. Он безропотно пас овец, собака сторожила овец ночью, а он днем.

Как-то брат Ширчина побывал у захирагчи [110] Захирагчи — управляющий хошуном. Пе. Домой он вернулся, еле держась на ногах, и хвастливо заявил:

— Мы будем состязаться с семьей Пе в обработке шерсти. Пусть с завтрашнего дня Ширчин бьет шерсть, а ты, отец, вместе с матерью будешь пасти овец вместо него.

…Работа эта была изнурительная. Уже на другой день ивовые палочки, которыми Ширчин бил шерсть, стали казаться ему свинцовыми. Увидев, что Ширчин выбивается из сил и что так можно проиграть, брат ускакал куда-то и привез Хэрэйна Бора, которого он нанял на работу, а сам под разными предлогами по два раза в день ездил в семью Пе пить архи.

Ширчин под надзором матери старался изо всех сил, но брат все равно был недоволен.

— Семья Пе опережает нас. Ширчин слишком много ест в жару, вот его и клонит ко сну. — И он потребовал, чтобы Ширчину давали как можно меньше еды. Мать уменьшила и без того скудную долю сухого творога и простокваши, которыми Ширчин только и поддерживал свои силы.

К концу третьего дня Ширчин и Бор, выбиваясь из последних сил, закончили обработку шерсти. В тот же вечер к ним приехал чабан от Пе проверить работу. Увидев сбитую Ширчином и Бором огромную груду шерсти, он не мог скрыть удивления.

— И это все вы вдвоем? У нашего хозяина днем и ночью работали четверо и сбили половину вашего. Да вы просто молодцы!

Ширчин, услышав эти слова, очень обрадовался: "Ну, теперь-то уж брат даст мне новые гутулы и дэл!"

На другой день начали валять войлок. На это торжество приехал чабан семьи Пе. Он пожелал работникам успеха:

Они валяли войлок весь долгий летний день — с восхода и до заката солнца. Вечером подсчитали, сколько сделано. Оказалось, что из сбитой Ширчином и Бором шерсти вышло четырнадцать с половиной войлоков — ровно вдвое больше, чем у семьи Пе.

Скупая старуха на радостях расщедрилась: сварила на ужин суп из вяленого мяса. Ширчин давно уже не ел мяса, с самого Нового года, и суп показался ему необыкновенно вкусным.

На другое утро брат Ширчина рассчитался с Бором. Ширчнн, уверенный, что теперь-то уж ему закажут и дэл и гутулы, подошел к брату и тихо спросил:

— Ну а мне что-нибудь дадите?

— Тебе? Мама, послушайте-ка, этот дурак требует от меня платы! Где это видано, чтобы старший брат кормил младшего да еще и платил ему за это! — заорал он.

— Как ты, паршивец, смеешь просить? Ты в своем уме? — поддержала старшего сына старуха. — Как тебе не стыдно при постороннем человеке требовать плату у брата, который кормит тебя? Не зря говорят: откормленный теленок телегу сломать может. Это про тебя сказано.

Ширчин, не сказав ни слова, вышел из юрты и быстро погнал овец на пастбище, опасаясь, как бы и отец, закончив чтение утренних молитв, не напустился на него.

Из уст в уста передавались и старательно распространялись переписанные бамбуковым пером и кисточкой пророчества богдо, угрожавшего самыми тяжкими карами шабинарам, если в год Белой свиньи они забудут бога и молитвы, если не будут совершать благодеяний и выполнять указания лам. Болезни ввергнут людей в пучину страданий, предрекал богдо, начнутся всесветные войны, и человечество окажется перед лицом гибели.