Людмила Третьякова: Театр для крепостной актрисы

Кусково жило даже по своему календарю. Помимо общегосударственных и религиозных праздников, никто не работал еще два так называемых «табельных дня»: 28 июня — в день рождения сына-наследника Николая Петровича и 29 июня — в день именин хозяина.

В эти дни обитатели Кускова, каждый в меру своего достатка и согласно положению, веселились светлыми ночами напролет.

Чем дальше, тем чаще к Шереметевым наезжала нарядная толпа гостей из Москвы и даже из Петербурга. Шум и музыка распугивали кусковских соловьев. Роскошная бальная зала главного дома-дворца казалась тесной. Отправлялись танцевать в громадную, со стеклянными стенами оранжерею, где можно было упасть в обморок от запаха цветущих тропических растений. К услугам гостей на ветвях висели уже созревшие персики, под огоньками канделябров светились кисти винограда, низенькие ананасовые кусты венчали пахучие золотистые плоды. Луна, сиявшая на светлом небе, довершала романтическую обстановку.

Полночь озарялась фейерверками, которые в Кускове любили и умели устраивать виртуозно. С высоты, где горели вензеля, составленные из инициалов именинников, сыпались миллиарды разноцветных искр и падали на гладь озера перед дворцом.

...Все это требовало огромных расходов. Кучи счетов — все, что затевает Петр Борисович, обходится в копеечку. И этой копеечке он счет знает. Не подпуская к деньгам управляющих, Шереметев-старший вникает во все мелочи хозяйства и учит тому же сына.

Современники графа удивлялись: первый в России богач замечал, например, что «в присланной из вотчины колотой рыбе» недостает, или, как писали, «не явилось», трех форелей.

Желая сэкономить на найме мастеров со стороны, Петр Борисович устраивает в своей вотчине школы для обучения крепостных тем ремеслам, «которые по дому нужны».

Граф строго придерживался заранее составленной им сметы. А сам он на свои надобности получал ежемесячно тысячу серебряных рублей.

Примечательно, что при огромном оттоке средств ему и в голову не пришло обложить армию крепостных лишним оброком. В книге «Знаменитые россияне XVIII — XIX веков» читаем об этом Шереметеве: «Как расчетливый хозяин, он был противник эксплуатации крепостных, находя нужным маломочных «от всех их тягостей освободить», чтобы они «могли себя поправить и прийти в лучшее состояние».

Наступил момент, когда Петр Борисович решил, что в Кусково можно пригласить императрицу. Он считал, что усадьба выглядит так, что способна поразить роскошью даже высочайшую гостью. И Шереметев был прав.

Граф Сегюр, сопровождавший Екатерину в Кусково, увидел стол, сервированный золотой посудой на шестьдесят персон. Граф Комаровский, вспоминая этот праздник, записал, «что всего более удивило меня, так это плато, которое было поставлено перед императрицей. Оно представляло на возвышении рог изобилия, все из чистого золота, а на том возвышении был вензель императрицы из довольно крупных бриллиантов».

И спустя десятилетия гости Кускова вспоминали потрясшее их зрелище: «Всего удивительнее то, что несметное число хрустальной посуды, покрывавшей весь стол, за которым сидело сто человек гостей, было украшено и обогащено дорогими неподдельными каменьями разных пород и цветов, чрезвычайно ценными».

Но не хлебом единым и даже не «каменьями разных пород» сыт человек. Просвещенный век требовал изящных и нравоучительных зрелищ. Говорили, что причиной появления театра в Кускове послужило то обстоятельство, что во время визита императрицы, привыкшей у себя в Зимнем к театру, Петру Борисовичу, дабы не ударить в грязь лицом, пришлось для «праздничного действа» актеров «взять взаймы». Это ли не укол самолюбию? И хозяин Кускова решил наверстать упущенное.

Так случилось, что затея с театром в Кускове заняла в жизни графа особое место. «Представился покойному отцу моему случай завести начально маленький театр, — вспоминал его сын Николай. — Набраны были из служащих в доме способнейшие люди, приучены к театральным действиям и играли сперва небольшие пьесы».