Колин Маккалоу - Битва за Рим

Стоя рядом с Марием и Цинной – почему, интересно, Цинна оказался в оппозиции, что связало его с Марием столь внезапно? – Сульпиций посмотрел на плотную массу сенаторов. Среди них был его добрый друг Гай Аврелий Котта, введенный в сенат в двадцать восемь лет, поскольку цензоры приняли слова Суллы близко к сердцу и пытались заполнить этот исключительный государственный орган подходящими людьми. Там был и младший консул Квинт Помпей Руф, покорно примкнувший к остальным. Неужели они не сознавали своей вины? Почему они все уставились на него, как будто это он один виновен? Но это правда, он виноват! Да! Он знал это. В отличие от всех них.

«Но, если они не понимают , – продолжал про себя Сульпиций, – я потерплю, я дождусь своего часа, когда вопрос этой новой войны – о, почему мы всегда воюем? – будет улажен. Сенаторы вроде Квинта Лутация и Луция Корнелия Суллы, несомненно, примут в ней участие. Их не будет в Риме, чтобы помешать мне. Я подожду. Я дождусь своего часа. И уничтожу сенат. А вместе с ним и первый класс».

– Луций Корнелий Сулла, – произнес Флакк, принцепс сената, – прими на себя командование в войне с Митридатом во имя сената и народа Рима.

– Только где же мы возьмем деньги? – задал вопрос Сулла позже, за ужином, в своем новом доме.

С ним были братья Цезари, фламин Юпитера Луций Корнелий Мерула, цензор Публий Лициний Красс, банкир и торговец Тит Помпоний, банкир Гай Оппий, великий понтифик Квинт Муций Сцевола и Марк Антоний Оратор, только что вернувшийся в сенат после длительной болезни. Сулла пригласил гостей с определенной целью: он ждал от этих людей ответа на свой вопрос. Если вообще на этот вопрос был какой-либо ответ.

– А что, казна пуста? – спросил Антоний Оратор, сам не в состоянии этому поверить. – Мы все, конечно, знаем, как ведут себя городские квесторы и трибуны: они вечно уверяют, что казна пуста, когда в действительности она полна.

– Поверь, Марк Антоний, в ней ничего нет, – твердо произнес Сулла. – Я сам лично проверял несколько раз и сделал все, чтобы никто не знал о том, что я туда наведывался.

– А что насчет храма Опы? – спросил Катул Цезарь.

– Тоже пуст.

– Ну что ж, на такой экстренный случай, – сказал великий понтифик Сцевола, – есть ведь золотой запас – золото римских царей.

– Какое золото?! – спросили хором несколько голосов, Сулла в их числе.

– Я сам ничего об этом не знал, пока не стал великим понтификом. Честное слово! – стал оправдываться Сцевола. – Золото находится в подвале храма Юпитера Всеблагого Всесильного. Около двух сотен талантов.

– Восхитительно! – иронично заметил Сулла. – Без сомнения, когда Сервий Туллий был царем Рима, этого бы хватило на войну всех времен и народов. В наши дни этой суммы хватит лишь на то, чтобы послать четыре легиона сражаться в течение шести месяцев. Давайте поторопимся!

– Это для начала, – довольно сказал Тит Помпоний.

– Почему бы вам, банкирам, не одолжить сенату пару тысяч талантов? – спросил цензор Красс, который крепко любил деньги, но никогда не имел их в достаточном количестве. Он располагал только доходами от испанских оловянных концессий и был слишком занят, чтобы привести свои дела в порядок.

– Потому что нам нечего давать в долг, – терпеливо разъяснил Оппий.

– К тому же большинство из нас пользуются банкирскими домами в провинции Азия для хранения резервов. А это означает – я в этом не сомневаюсь, – что теперь хозяин тех резервов – Митридат, – добавил Тит Помпоний и вздохнул.

– Но у вас должны быть деньги здесь! – воскликнул Красс, фыркнув.

– Да, они у нас есть. Но не столько, чтобы давать в долг сенату, – стоял на своем Оппий.

– Факт или фикция?

– Факт, Публий Лициний, воистину.

– Все ли здесь согласятся, что нынешний кризис более серьезный, чем италийский? – поинтересовался Луций Корнелий Мерула, фламин Юпитера.

– Да-да! – отрезал Сулла. – Мне посчастливилось однажды беседовать с этим человеком, и уверяю тебя, фламин Юпитера, что, если Митридата не остановить, он сделается царем Рима!

– Стало быть, поскольку мы не получим разрешения от народа распродать ager publicus , остается только один способ быстро добыть деньги, не вводя новых налогов, – заключил Мерула.

– Какой?

– Мы можем продать все, что еще принадлежит сенату в окрестностях Римского форума. – Для этого нам не нужно разрешение народа.

Все оторопело молчали.

– Мы не можем распродавать имущество сената в столь тяжелый момент, – скорбно заметил Тит Помпоний. – Все уйдет за бесценок.