Григорий Вермишев - Амирспасалар. Книга I

В крутом лесистом склоне горы зияло большое черное отверстие. От него к руслу реки тянулся темный конус выбранной пустой породы. Рядом находилась землянка для сторожей, а поодаль — ряд таких же неприхотливых жилищ небольшого горняцкого поселка.

Верблюжий транспорт с рудой уже ушел на медеплавильный завод, и рудник казался вымершим. Все рудокопы были внизу, в забоях.

На громкий топот коней из землянки выползло невзрачное человеческое существо, одетое в дырявое рубище. Почесываясь, старик приглядывался подслеповатыми глазами к всадникам.

— Управитель приехал! — прошамкал он испуганно беззубым ртом и быстро нырнул в землянку. Из караулки, с опухшим от сна лицом, выскочил старшой. Рванув лохматую папаху с головы, он подобострастно таращился на дородного княжеского управителя, рядом с которым на крупном муле высился худой монах в черной рясе. Кивнув караульщику, управитель тяжело слез с коня и обратился к монаху:

— Придется переменить одежду, тер-Гевонд, в твоем монашеском одеянии в рудник спускаться нельзя! Приготовь-ка светильник, Макар, — приказал он старшему караульщику, — да кликни снизу надсмотрщиков. А мы пока посидим здесь, на пригорке, да подзакусим с дороги…

Почтительно сопровождаемые надсмотрщиком рудника и его помощником, управитель и тер-Гевонд медленно поднялись по горной тропе и, вступив в узкий лаз, стали спускаться по кривым, выбитым в диком камне скользким ступеням. С низко нависшего потолка и со стен лаза капала вода. Промозглая сырость охватила вошедших. Ход шел вниз в плотной базальтовой породе, креплений не было. Вскоре вдали замелькали огоньки. Рудокопы лежали на боку и железными кайлами долбили камень, выламывая небольшие куски темной породы. Рядом на земле стояли масляные плошки, тускло освещая забой. Подносчики быстро укладывали руду в кожаные мешки и, кряхтя, выносили на поверхность земли. Рудокопы (по большей части военнопленные и неоплатные должники-крестьяне, обреченные на работу в княжеских рудниках, пока их родственники не выкупят деньги или не освободит смерть) не обратили никакого внимания на приход почтенных посетителей. Надсмотрщику это не понравилось. Он громко заревел:

— Разве так рубят руду, бездельники? — И, выхватив из-за пояса длинную кожаную плеть, начал сплеча хлестать по обнаженной спине одного из рудокопов. Тот обернул искаженное болью потное грязное лицо:

— За что бьешь?

— Так поучай всегда ленивцев, Торос! — одобрительно заметил управитель. Зевнув, он спросил:

— Как за неделю выполнен урок?

Торос перестал бить рудокопа, угодливо осклабился:

— Более ста мешков сверх урока вынесли из рудника за сегодня. И так почти каждый день.

Отец-эконом внимательно наблюдал. В полутьме слышался только стук кайл. «Рудник работает на славу!.. И порядок должный. Так и сообщу преосвященному…» Вслух сказал, обращаясь к управителю:

— В Писании сказано о рабе нерадивом, но надобно и поощрять прилежных! Иначе плохо будут работать, и большой урон понесут владельцы.

Управителя обеспокоили слова тер-Гевонда. «Плохой доклад может сделать епископу, и откажут в деньгах монахи. Тогда нагорит мне от ишхана!»

— Конечно, конечно, тер-Гевонд! Торос, выдай наиболее усердным в воскресенье по чарке водки, велю…

Тамар — дочь Георгия III и красавицы аланки Бурдухан — родилась в царской резиденции Гегути [46] Дворец близ Кутаиси, построен Георгием III в 1156 году, ныне в развалинах. , около Кутаиси. Царь был в очередном походе и, получив известие о появлении на свет девочки, только махнул рукой. Никто при тбилисском дворе не посчитал радостным появление на свет маленькой царевны — слишком напряженно ждали рождения сына-наследника у царя. Событие это опечалило сторонников и безусловно обрадовало противников грозного Георгия III. Законы престолонаследия и в Европе и в Азии не допускали возможности воцарения женщины, хотя исключения изредка и бывали.

Получив эту весть, вельможи сочли все-таки нужным облачиться в парадные одеяния и отправиться с поздравлениями и небольшими дарами в Гегути, где их с кислым видом принимала царица Русудан — сестра Георгия III. Но рыскавшие по базарам и духанам царские соглядатаи в один голос доносили: «Все говорят, что, если у царя Георгия не родится сын, придется ему на смертном одре передать власть царевичу Демне».

Россыпь Млечного Пути разлилась по ночному небу над Тбилиси. Изредка оставляла след падучая звезда и быстро гасла. В городе не было ни одного огонька. Лишь издалека доносился лай собак, да слышался топот коня запоздалого путника. Где-то внизу неумолчно рокотала Кура, стесненная узким обрывистым ущельем. На противоположном высоком берегу реки мрачной громадой вырисовывалась городская цитадель — неприступная Нарикала.