Григорий Абуль-Фарадж: Книга занимательных историй

«Книга занимательных историй» сирийского писателя Григория Иоанна Абуль-Фараджа Бар-Эбрея (1226–1286) является образцом средневековой занимательной и поучительной прозы. Автор сборника — прославленный врач, историк и облеченный высоким духовным званием клирик — был плодовитым писателем-энциклопедистом. Из-под его калама (тростниковой палочки, заменявшей на Востоке перо) вышли сочинения по натурфилософии и медицине, по философии и богословию, по грамматике, истории и хронографии. Его энциклопедизм — типичное явление для средневековой учености латинского Запада и греческого Востока. Оно характерно также для сирийских, арабских и персидских авторов эпохи феодализма.

На Ближнем Востоке Абуль-Фарадж был известным человеком. Он пользовался значительным влиянием среди различных этнических групп и религиозных направлений. Его одинаково хорошо принимали при дворе монгольских владык и армянских царей, он ладил с несторианами [1] Несторианство — одно из течений христианства, возникшее в V в. в Сирии. и мусульманами.

Его смерть в Мараге опечалила широкие слои населения; скорбели не только его единоверцы сирийцы-монофизиты, [2] Сирийские монофизиты-яковиты — последователи «еретического» течения, возникшего в V в. среди христиан-сирийцев и окончательно оформившегося в VI в. в период деятельности Якова Бурдеана. но и несториане, а также греки и армяне, как об этом сообщают современники.

Ученость и литературные склонности Абуль-Фараджа сказались в его знании нескольких языков: он писал стихами и прозой на сирийском и арабском языках, был знаком с греческим и армянским.

«Книга занимательных историй» прекрасно отражает разнообразие вкусов и интересов ее автора, а также его осведомленность в различных областях мировой литературы. Собранные им в конце жизни забавные истории, изречения, афоризмы были почерпнуты из многих и разноязычных по своему происхождению источников. Многие данные говорят о том, что им был использован труд Ибн-Маскавейха (ум. в 1030 г.), собравшего мудрые слова древних персов, индусов, арабов и греков. Этот труд Ибн-Маскавейха был переведен на персидский язык Таки Шуштери. Наряду с этим ему был хорошо знаком пользовавшийся широкой известностью труд Палладия «История Лавзиака» и приписываемое ему собрание «Изречений» египетских отцов-пустынников. Последние сохранились в сирийском переводе, сделанном в V веке с греческого языка. Нет сомнения, что часть остроумных выражений, поучений и рассказов почерпнута Абуль-Фараджем не из книжных источников, а из сокровищницы живой мудрости народов Ближнего Востока. Пословицы, советы, меткие слова, приметы — все, что составляло особенности ума различных народов и хранилось в их памяти, нашло отражение и было использовано Абуль-Фараджем в его «Книге занимательных историй». Народность характеризует значительную часть материала, собранного в этом сборнике.

Если изречения греческих философов и рассказы о Сократе могли быть почерпнуты из широко известных сирийских переводов с греческих сборников популярной философии, то благодаря знанию арабского языка автору была доступна непосредственно арабоязычная мусульманская среда, язык и остроумие широких народных масс. Наряду с этим им, конечно, были использованы письменные источники, давшие ему немало материала. Эти чисто светские рассказы носят подчас несколько грубоватый характер, но в XIII веке они воспринимались как развлекательные. Тот факт, что они включены в сборник наряду с суровыми, аскетическими наставлениями монахов и отшельников, говорит о широком диапазоне интересов и разнообразном характере знаний Абуль-Фараджа.

Используя рассказы о египетских отцах церкви и их изречения, автор очень часто опускает имена действующих лиц. Он делает это с очевидным желанием придать своему повествованию более, общий характер, сделать его доступным и интересным для лиц различного этнического происхождения и разных религиозных исповеданий и направлений.

Русские переводы с сирийского языка немногочисленны, по преимуществу это исторические тексты, поэтому большой интерес представляет данный перевод, дающий читателю образец светской сирийской прозы. Живой разговорный язык, которым написана «Книга занимательных историй», сам по себе интересен, тем более что «народные» ее части записаны подлинно народным языком того времени.