Валерий Воскобойников - Великий врачеватель

А потом, отмолившись, отдышавшись, говорит суфий обычным голосом собравшейся вокруг толпе:

— Какие же они неверные, воины Насра?! Они самые правоверные мусульмане. И сам Наср — правоверный. Они правовернее нашего эмира. Эмир не признал нового халифа в Багдаде, а Наср признает.

— Верно, — шепчутся в толпе горожане.

— Все к оружию, защищайте город, защищайте нашего эмира — оплот веры! — кричат хатибы.

— Хорош оплот веры, — шепчут в толпе суфии. — Столько неверия вокруг наплодил. Шииты спокойно собираются по домам и ведут свои разговоры. Книги, насквозь пропитанные вольными мыслями, продаются и покупаются. Нам нужна сильная власть. Сильная власть укрепит веру.

В понедельник 23 октября 999 года сын Бугра-хана, предводитель тюркских всадников Наср въехал в город. Навстречу ему не вышел ни один вооруженный человек. Наср овладел казной. Казна была скудноватой.

Воины Насра грабили дома.

— Изгоним всех неверных из Бухары! — радовались они, деля имущество ограбленных.

По улицам даже днем было опасно ходить. Любой встречный всадник мог ни за что огреть прохожего плетью. Женщин не выпускали из дому одних.

Люди разговаривали шепотом, кругом бродили шпионы. И все же служба в диване у Абдаллаха продолжалась.

— Мы стали самыми нужными людьми, — говорил дома отец. — Наместник объявил о новых налогах. Но кто их будет платить? Люди покидают свои земли и убегают в спокойные места. Скоро участки станут раздавать задаром, их никто не возьмет.

В Бухаре правил наместник Насра.

Занятия Хусайна в библиотеке, к которым он так привык, оборвались в один день. Книги сгорели. Он не получал теперь жалованья, потому что у наместника были свои лекари.

Ученые люди — поэты, математики, философы и архитекторы — исчезли из города. Никто не приходил в гости к Абдаллаху. В гости вовсе перестали ходить.

— Если знакомые люди боятся свободно разговаривать друг с другом, значит, стране их грозит гибель, — сказал однажды Абдаллах.

Зато город заполнили разные прорицатели, гадатели, суфии. Они сидели у мечетей, бродили по площадям, корчились в молениях.

Однажды в дом к Хусайну пришел человек с их улицы. Он был богат, но Хусайн мало знал его. Хусайн только здоровался с ним при встречах. Абдаллаха не было дома, но человек не уходил, и Хусайн пытался догадаться, зачем же гость пришел в дом.

Они поговорили о разных мелочах, о погоде, о будущем урожае.

Гость как бы между прочим передал слух о том, что младший брат эмира сбежал из плена, переодевшись в женское платье. Он назвал себя Мунтасиром — Непобедимым и сейчас собирает войска, чтобы идти на Бухару.

Гость рассказывал это так, что было не ясно — радуется ли он, ждет ли прихода Мунтасира или, наоборот, горюет.

Хусайн осторожно поддакивал.

И наконец гость заговорил о деле:

— Тебе, наверное, трудно жить. Ведь ты лишился жалованья при дворе эмира.

— Все в руках аллаха, — сказал Хусайн.

— Да-да, и столько книг сгорело в библиотеке эмира. Говорят, вторая в мире была эта библиотека. Это верно, что эмир позволил тебе однажды посетить ее?

— Верно, — отвечал Хусайн, — я занимался науками в библиотеке два года.

— Да-да, такое богатство сгорело. И ты многое успел узнать, занимаясь в этой библиотеке?

— Много, — сказал Хусайн уклончиво, — но недостаточно.

— Так не сможешь ли ты составить для меня книгу, в которой будет рассказано обо всех знаниях. Я понимаю, что не в силах заплатить за это с такой щедростью, на какую способны лишь цари, но и моя благодарность будет полезна в такое время.

— Это невозможно. Чтобы рассказать, что содержится в тысяче книг, надо написать новую тысячу книг. Я, конечно, помню все наизусть и мог бы все восстановить, но для этого нужна жизнь.

— Я прошу коротко. Очень подробно не надо. Ведь об одном дне жизни можно рассказывать день, а можно и минуту.

Хусайн согласился. Все-таки это был заработок.

Он писал днем и ночью. И написал довольно быстро. Получилась толстая книга. В ней было рассказано обо всех науках, кроме математических. Иногда Хусайн не удерживался и вместо пересказа начинал спорить с древними авторами. Споры тоже были записаны в сборник. Книга так и называлось «Собранное». Сосед был счастлив. На всю жизнь он теперь обеспечен ученостью. Ученость хранилась у него дома — он мог почерпнуть ее в любую минуту.

Хусайн еще не успел кончить первую книгу, как пришел другой сосед, ал-Барки. Родом он был из Хорезма, о чем говорила его высокая шапка. Он был законоведом, знал комментарий к корану — тафсир, изучал историю мусульманских сект. Раньше Хусайн часто видел его на книжном базаре.