Валерий Воскобойников - Картины из села Гаврилова

До конца учебного года оставалось всего несколько дней, когда к Саше подошёл учитель истории и позвал с собой в Крым на археологические раскопки. Ясно, что к первому встречному с таким делом учитель истории подходить бы не стал, но Саша и не был первый встречный.

Они познакомились шесть лет назад первого сентября.

Тогда мама привела Сашу «первый раз в первый класс», дала ему большой букет георгинов, и Саша, зажав букет двумя руками, стоял в строю вместе с такими же первоклассниками, а мама тянулась из толпы родителей сфотографировать этот исторический момент в жизни сына.

А Саше было страшно.

После линейки к ним подбежали десятиклассники. Саша не знал, что так положено — десятиклассники дарят первоклассникам книги и отводят их в школу за руку. И когда десятиклассники стали брать его соседей и куда-то уводить от едва знакомой учительницы, Саша напугался ещё больше.

И тут к нему подошёл совсем огромный десятиклассник. Будущий Николай Павлович.

— Тебя как зовут? — спросил десятиклассник.

— Сашенька.

Но десятиклассник не стал потешаться, хотя другие обязательно бы посмеялись над этим «Сашенькой». Он только сказал:

— Здесь тебя будут звать Александр. Или Саша. И ты не бойся. Я, когда первый раз пришёл в школу, ещё сильнее тебя дрожал, а теперь сам хочу учителем стать. — Перед крыльцом он добавил: — Если кто обидит, ищи меня. Ты — в первом «а», я — в десятом «а». Значит, у нас классы одинаковые.

Немного найдётся первоклассников, у которых есть старший друг из десятого! Саша сильно загордился, когда на другой день будущий Николай Павлович сам его нашёл на перемене и спросил, как жизнь. Другие забыли, кого они там вели с линейки, а Николай Павлович помнил, часто спускался в их коридор и отыскивал Сашу.

Однажды зимой в раздевалке кто-то сбросил пальто на пол и расшвырял шарфы и шапки. А тут прибежал Саша, чтобы взять из кармана забытую точилку для карандашей. Он стал разыскивать своё пальто среди груды других, а к раздевалке подошли дежурные восьмиклассники вместе со своей учительницей.

— Вот он! Вот он! — закричали восьмиклассники. — Его компания убежала, а он остался!

Его схватили за руки и с криком повели по коридору к директору, следом молча шла учительница. Саша не вырывался, только тихо плакал. Если бы не Николай Павлович, как знать, может быть, жизнь пошла бы с того дня другая. А ведь Николай Павлович не был учителем, просто учеником, но он встал на пути кричащей процессии и спокойно сказал:

— Давайте подумаем, что произошло.

Только один он умеет говорить так тихо, чтобы все сразу услышали.

Восьмиклассники притихли.

— Я этого мальчика хорошо знаю, это Саша из первого «а», и ничего дурного он сделать не способен. Вы же сами видите, у него обострённое чувство совести.

Только что Сашу волокли по коридору, как страшного преступника, а теперь сразу посмотрели на него с уважением, будто и вправду разглядели в нём это «обострённое чувство совести».

Теперь-то Саша понимает, что Николай Павлович, может быть, изменил тогда всю его жизнь. Приволокли бы его, зарёванного, к директору, наказали бы ни за что, и неизвестно, что бы с ним было дальше. Он от обиды мог бы такого наворотить потом!

А слова Николая Павловича про чувство совести в нём засели. И даже если бы у него этого чувства и не было, оно бы стало вырастать. Слова эти много от чего Сашу уберегли и уберегут, наверно.

Так шёл Саша по родной Колокольной улице во второй день летних каникул и думал о себе и о Николае Павловиче, как вдруг из парадной, около пирожковой, выскочила девочка.

Девочке, как и Саше, было лет двенадцать. Она смотрела на него так просительно и одновременно смело, как ни одна девчонка из его класса не посмотрела бы.

— Мальчик, пойдём со мной, пожалуйста. Ты нужен.

— Зачем? — растерялся Саша.

— Пойдём-пойдём, — позвала она снова, — ты очень нужен.

И Саша пошёл за нею. Он мог, конечно, и не идти, но девочка решила бы, что он испугался. А это страшней всего.

Лестница была широкая. Они поднимались на второй этаж. Девочка повторяла:

— Ты нам нужен, ты нам очень нужен.

«Поднять что или перенести?» — думал Саша.

Девочка распахнула широкую деревянную дверь с какой-то надписью, и Саша насторожённо вошёл в большую светлую комнату.