Валерий Воскобойников: Картины из села Гаврилова

Старушки закивали.

— Сашка из Ленинграда, Михаил привёз, — сказала одна.

— Евдокия вчера переживала, а ну Михаил не встретит? — сказала вторая.

Не успел Саша удивиться, что его тут узнали, как вдруг с холма, от старинного дома ему крикнули:

— Александр! Давай-ка иди быстрей!

Под деревом стоял парень в тренировочных штанах и майке.

— Вы меня? — спросил Саша на всякий случай.

— Тебя. Кого же ещё. Ты один Александр. Как доехал? Чаю попил?

— Попил, — ответил растерянно Саша.

— Неудачно приехал — твои ровесники на экскурсии. Одни дачники да старушки с малышатами. Пойдём, музей покажу. Минуту подожди, я переоденусь, а то в майке в музей — некультурно.

Он исчез в избе, стоявшей поблизости, а Саша подумал: «Какой ещё музей!» И тут же на доме с колоннами увидел резную доску: «Народный музей Е. А. Гаврииловой».

«Местный экскурсовод — вот он кто», — решил Саша, но скоро понял, что ошибся. К нему подошёл человек в милицейской форме.

— Пошли, — сказал он.

— Куда? — Саша даже слегка испугался.

— В музей, говорю, пошли.

Только тогда Саша сообразил, что милиционер и есть тот парень. Из кобуры у него выглядывал настоящий пистолет.

— Проходи, — сказал милиционер и открыл большим ключом дверь, — а то мне скоро на дежурство ехать.

Саша двинулся за ним следом по широким крашеным половицам.

— Дому почти два века. Дом — типичный, помещичий. Ты вообще-то к музейному делу как относишься?

— Хорошо, — ответил Саша.

— Молодец! — похвалил милиционер. — Я тоже уважаю. Мы с Ильиным, пока музей собирали, академиками сделались.

И он стал рассказывать историю рода князей Гаврииловых, которым принадлежал дом, а с ним и деревня.

Первый Гавриилов Гаврииловым ещё не был, но был он воином и участником битв Александра Невского. Вот как писал о нём историк Карамзин, изучавший древние рукописи:

«Король шведский послал зятя своего Биргера на ладьях в Неву, к устью Ижоры, с великим числом шведов, норвежцев и финнов. Сей вождь опытный, дотоле счастливый, думал завоевать Ладогу, самый Новгород и велел надменно сказать Александру: „Ратоборствуй со мной, если смеешь; я стою уже в земле твоей”.

Князь и дружина оказали редкое мужество. Александр собственным копьём возложил печать на лицо Биргера. Витязь российский Гавриил Олексич гнал принца, его сына, до самой ладьи, упал с конём в воду, вышел невредим и бодро сразился с воеводою шведским».

Милиционер подвёл Сашу к стене, где на листе под стеклом сохранялась эта историческая цитата.

— Дети Гавриила Олексича стали носить фамилию Гаврииловых и породили несколько знаменитых родов. Кстати, и род Пушкина Александра Сергеевича. Многие были людьми порядочными, защищали русскую землю, хотя, конечно, хлебец кушали крестьянский. — Милиционер перевёл Сашу во вторую комнату. Там стояла старинная мебель, висели картины. — Это главная комната музея, — сказал он. — Сам дом строился при князе Антоне Павловиче Гавриилове. А вот портрет Елизаветы Антоновны, его дочери. Ей наш музей и посвящён.

Саша посмотрел на портрет, и показалось ему, что где-то он недавно видел эту девушку в белом платье, стоящую около белой лошади. Он мог уверенно сказать, что видел её совсем недавно, но где — было не вспомнить.

А милиционер опять заговорил голосом музейного экскурсовода:

— Елизавета Антоновна, чтоб ты знал, известная общественная деятельница. Она основала первую школу для крестьянских детей. И переписывалась с передовыми людьми России. Стихотворение на стене декабрист Пущин, друг Пушкина, ей написал: «Приветствую тебя в твоём уединеньи». Этот портрет притягивает многих зрителей. У нас тут был один художник, он сказал, что в нём наверняка скрыта какая-то тайна.

Саша слушал и снова смотрел на картину, и снова пытался вспомнить, где он видел недавно такую же девушку.

— У нас и в прошлом веке все Гавриловы были грамотными, — продолжал милиционер. — Потому что учились у неё в школе. И статьи она печатала в журнале «Современник», самом передовом в России. С тех пор мы и стали Гавриловыми, а раньше у нас фамилий не было.

— И я тоже — Гаврилов, — удивился Саша.

— Твой отец из нашей деревни, потому и Гаврилов. У всех коренных одна и та же фамилия, а у пришлых — Ильины. Они при Елизавете Антоновне учителями работали. И теперь Ильин — тоже учитель. — Милиционер взглянул на часы. — Пора. Пойдём, покажу ещё одну музейную ценность, а последний отдел — в другой раз.