Валерий Воскобойников - Остров безветрия

Злейший Враг номер один

Бывают дни везучие, бывают грустные. Этот день был ужасным.

Ещё в пятницу Оля Найдёнова шла с любимой подругой Талей Малковой и рассуждала: как это некоторые девочки могут сидеть за партой с мальчишками.

— Я бы ни за что с мальчишкой не села! — говорила Оля.

— И я, — подтверждала Галя.

— Я бы лучше заболела, чем с мальчишкой сидеть, — продолжала Оля.

— И я бы заболела.

Но прошло лишь четыре дня, и сегодня, во вторник, 20 января, Оля оказалась за одной партой с мальчишкой.

К тому же — со своим Злейшим Врагом номер один, Максимом Михеевым.

Любимая подруга Галя Малкова за воскресенье переехала в новый район, на другой берег Невы.

Оля сама помогала подруге носить книги с пятого этажа без лифта во двор к фургону. Дверь в квартиру была распахнута, входящие не вытирали ноги и громко топали. Грузчики вынесли шкаф, диван, обеденный стол.

А потом забралась любимая подруга в кузов, усадили её между стульями, с торчащими вверх ножками, и лицо у Гали стало тоскливым.

Дёрнулась машина и увезла навсегда из Олиной жизни любимую подругу.

Пришла Оля в понедельник в класс и почувствовала, как ей одиноко.

«Буду сидеть одна», — решила она.

Не могла она представить, чтобы кто то другой посягнул на Галино место.

Но ведь посягнул.

Сел, развалился, словно с первого класса это была его парта. Разложил свои локти.

Стоило учительнице произнести:

— Максим, ты будешь сидеть с Олей.

И Злейший Враг номер один оказался рядом.

С отвращением Оля смотрела на каракули в его тетрадях. Ведь у Гали с Олей были лучшие почерки в классе. С ненавистью глядела она на какие-то непонятные географические карты, которые он постоянно рисовал на уроках, шмыгая носом.

«Не хочу его замечать, не буду с ним разговаривать», — решила Оля.

Наваждение

(Или то, что было давно)

Деревенский кузнец Андрей Степанович и жена его тётя Анюта шли вдоль железной дороги. Впереди дымила огромная куча искорёженных вагонов.

Утром фашистские самолёты разбомбили поезд. Днём подвезли к месту аварии вагоны с ремонтниками и санитарами. Санитары погрузили раненых, наспех захоронили убитых, ремонтники очистили пути, отбросили остатки вагонов в стороны. Теперь здесь было пусто.

А муж с женой пришли из ближней деревни разжиться железом для кузницы.

— Изверги, ну изверги! — повторял Андрей Степанович, обходя дымящиеся груды. — Сколько имущества порушили, людям жизнь оборвали!

Ничего полезного для кузницы здесь не было. Жена уже собралась звать мужа домой, но вдруг за ближними кустами услышала странный голос.

— Баю-бай, баю-бай, спи, мой мальчик, засыпай, — запел высокий куст голосом женщины.

— Посмотри, кто там! — прошептала испуганная жена. — Наваждение какое-то!

Куст уже плакал голосом ребёнка, а когда Андрей Степанович шагнул к кусту, закричал вдруг злобным хриплым басом:

— Держи вора! Держи вора!

А потом скомандовал совсем иным голосом:

— Лечь в дрейф! За морем смотреть!

— Сила нечистая! — жена перепугалась всерьёз. — Пойдём, оставь, пойдём домой.

Андрей Степанович подобрал на всякий случай толстую палку и сделал ещё два осторожных шага.

А куст опять плакал голосом ребёнка.

— Кто тут представление выказывает выходи! — приказал Андрей Степанович.

Из куста никто не показывался, лишь раздался странный свист да очередной хриплый выкрик:

— Держи вора! Держи вора!

— Говорю тебе, пойдём! — звала жена.

Но муж не послушался. Он придвинулся к кусту ближе и вдруг вскрикнул:

— Да птица же это! Ну и птица!

— Какая птица?

— Попугай, я такого в Питере на квартире у господина инженера встречал.

Муж наклонился к кусту, потом снова повернулся к жене:

— И ребёнок здесь. Мальчик… Небось с поезда…

Услышав о ребёнке, к кусту заспешила жена.

Куст образовывал небольшую пещеру из веток и листьев, туда и заполз ребёнок. А рядом с ним сидел попугай.

Серая птица ростом с ворону к ребёнку не подпускала. Она угрожающе щёлкала тяжёлым клювом и выкрикивала:

— Держи вора! Держи вора!

— Что делать-то будем? — спросила жена. — Ребёнок застудится на сырой земле. Надо его взять в дом, может, придут за ним со станции.

Муж снял с себя пиджак, ловко набросил на птицу. Лишь тогда жена сумела взять ребёнка на руки.

Это был мальчик, лет двух с половиной, в городских штанишках и курточке. Он прижался к жене кузнеца и тихо заплакал.