Валерий Воскобойников: Опасайтесь бешеного пса

Женька прислушался. Внизу хлопнула дверь. Он немедленно спустился вниз для выяснения, кого там черт несет. Черт нес бабку со второго этажа. Охранник дождался, пока она зайдет в квартиру и закроет изнутри дверь, — кто его знает, может, за бабкиной дверью спрятался детина в надвинутой на глаза вязаной шапочке с автоматом в руках.

Женька, если бы сам планировал подобную операцию, наверное, так и поступил бы.

Бабка внизу поохала, погремела замками, цепочками и задвижками и заперлась. Женька вернулся на свой пост — у дверей. Хозяин стал очень осторожничать в последнее время: чем ближе дело подходило к выборам, тем он больше нервничал. Хотя вроде все шло неплохо. Удачно провели несколько акций — Женька вместе с ним ездил в детдом и на открытие памятника какому-то мужику с заковыристой фамилией, и на встречу с учителями то ли с библиотекарями… Вроде все просто. Хозяин пожимал руки мужикам, сажал детишек на колени, говорил женщинам комплименты. И всем обещал хорошую и — он любил повторять это слово — «достойную» жизнь. Вот, казалось бы, и вся работа. Но за последнее время все вымотались совершенно. Хозяин днем выступал, потом ехал на телевидение, вечером в ресторан на деловую встречу, домой добирался далеко за полночь. Ну и охрана с ним, естественно.

Женька в предвыборные дела не вдавался и даже не собирался идти голосовать, кого бы там ни выбрали — ему ни жарко, ни холодно Но службу свою охранную он знал хорошо.

Сейчас Хозяин выйдет с другим охранником, Пашкой В эту же минуту, получив сигнал, к подъезду подойдет «Мерседес» Машина всю ночь стоит в гараже с охраной, и с нее там глаз не спускают, на всякий случай: вдруг кому в голову взбредет прикрепить к днищу взрывчатку или еще какую-нибудь интересную штуковину.

Скоро Хозяин вышел. Хорошо знакомое всем россиянам лицо было жестким и сосредоточенным, каким будущие избиратели его видели редко. Он кивнул Женьке и пошел вниз по лестнице. Лифтом Хозяин никогда не пользовался, говорил, что сохраняет форму, и при его загруженности это единственный доступный ему спорт. Но Женька про себя думал, что Хозяин просто боится узкого закрытого пространства.

— Здравствуйте, Андрей Митрофанович, — приветствовала Хозяина консьержка. Тот кивнул. Охранники не удостоили женщину внимания. От нее-то какой прок, случись чего. Вызвать ментов, включить сигнализацию — вот и все, что она может. Если успеет.

Консьержка нажала на кнопку пульта, и тяжелая стальная дверь подъезда открылась. Женька вышел первым и огляделся. Все было спокойно. Во дворе — никого. В скверике за чугунной оградой резвились на качелях несколько дошкольников, сидела на скамейке тетка, держа на коленях маленькую собачку.

С тихим шуршанием подкатил «Мерседес».

— Андрей Митрофанович, можно, — сказал Женька.

Хозяин двинулся через двор к блестящему красавцу. Сейчас они усядутся в него и полетят по неотложным делам. А завтра вечером Женьку сменят, и он отправится домой отсыпаться, прошвырнется по кабакам, найдет сговорчивую недорогую малышку… Хорошая, приятная жизнь… Главное, оставаться при Хозяине. Хорошо, если его выберут, тогда, глядишь, Женька переберется в Москву, а то и в Париж какой-нибудь…

Хозяин уверенной походкой шел к машине. Водила вышел, чтобы открыть перед ним дверь, и тут произошло что-то непонятное. Сначала Женьку ослепило снопом яркого света, будто он в знойный день взглянул на солнце. В следующий момент раздался оглушительный грохот и стало нестерпимо жарко. А еще через доли секунды мир для Женьки погас. Он уже не слышал, как звенели выбитые стекла дома, где жил Хозяин. Не слышат причитаний бабки со второю этажа, которая больше всею досадовала на то, что стеклить-то некому, не видел побелевших от страха лиц ребятишек с детской площадки. Его земная жизнь подошла к концу.

— Дмитрии Евгеньевич, подорвали Савченко!

— Тише, Никита, тише Кто есть сей Савченко? Фамилия какая-то знакомая. То ли бизнесмен, то ли вор в законе.

— Близко. Кандидат от блока «Отечество в опасности».

— А, тот самый темный тип. Бывший компаньон Бориса Бельды, помню. Еще был скандал с банком каким-то, тоже его имя мелькало. Подорвали, значит. А что ты так кипятишься? По-моему, это у нас дело обычное. Или он тебе родственник? Так тогда радоваться нужно, наследство…