Валерий Воскобойников: Остров безветрия

Первый бой

(Или то, что было давно)

Андрей Степанович и жена его тётя Анюта собирались поехать в город только через неделю — отвезти мальчика и ценную птицу. Картошку надо было выкопать, пока тёплая погода. А то ещё налетит заморозок.

Но потом оказалось, что в городе уже фашисты. Об этом сказал им раненый молодой командир. Выходил он из вражеского окружения, опирался на палку да на плечо своего бойца. Андрей Степанович положил их спать на сеновале. Внизу корова жила, а над нею на толстых жердях хранилось сено.

Ночью бредил раненный в ноту командир, разболелась у него рана, утром лишь ненадолго пришёл в себя, метался на сене, скрежетал зубами.

— Сам видишь, не ходок он, — сказала тётя Анюта бойцу, сидевшему в растерянности рядом с командиром. — Выбирайся к своим один, а мы твоего командира на ноги поставим, спрячем, если что.

— Без командира мне дороги отсюда нет, — ответил боец.

— Тоже верно, — подтвердил Андрей Степанович.

Так и прожили два дня командир с бойцом над коровой на сене, никому не показываясь. А на третий день пришли в деревню два фашиста.

Дом кузнеца Андрея Степановича был крайний, даже чуть на отшибе, они и зашли к нему. Возможно, фашисты отстали от своих, потому что были очень голодными. Сразу стали на Андрея Степановича с тётей Анютой кричать, размахивать автоматами.

Хозяин ещё с Первой мировой кое-какие немецкие слова помнил и расслышал в приказах фашистов «эссен» и «мильх», что значило: «есть» и «молоко».

С автоматами, готовыми к выстрелу, громко топая, с грязными ногами, они вошли в комнату, испугали ребёнка, рассердили попугая.

Андрей Степанович понял: ещё минута и они потребуют показать хозяйство и наткнутся на спрятанных бойцов. Он подошёл, улыбаясь, к старшему фашисту, хитро подмигнул ему и поманил за собой во двор. Тот тоже подмигнул в ответ и, заинтересовавшись, отправился за хозяином. Автомат со складным железным прикладом он забросил за спину.

Андрей Степанович вывел фашиста за угол, всё так же подмигивая и улыбаясь, а там схватил заготовленный заранее тяжёлый кол и с размаху опустил фашисту на голову.

Тот как стоял — так и упал.

— Вот тебе и вся Россия, — проговорил старик.

Он деловито оттащил врага за ноги в крапиву, автомат его сунул между поленьев и пошёл за вторым.

Также улыбаясь и подмигивая, Андрей Степанович выманил и его. Правда, тот был более недоверчив, что-то спрашивал по дороге, а дойдя до угла, и вовсе остановился, нахмурился. Тогда Андрей Степанович, продолжая улыбаться, широко развёл руками, как бы рассказывая о чём-то большом, что ждёт его за углом.

Фашист решился, пошёл следом и через минуту всем телом упал на землю.

— Трофеи от первого сражения, сказал Андрей Степанович, с гордостью подняв автоматы на сеновал, где лежали не подозревавшие об опасности боец с командиром. — Второго боя ждать не будем, уйдём на новую позицию.

Новой позицией он назвал Никишкину заимку.

Прыжки в высоту

Опять у меня прыжки в высоту не получаются! — сказала за ужином Оля маме и папе. — Надо метр, а я только восемьдесят сантиметров беру.

— Нашей семье грозит тяжелейшая неприятность — мама по телевизору выступает, отец — тоже ничего себе, а у дочки — тройка по физкультуре. Надо помочь, — сказал отец.

Никогда нельзя понять — шутит он или говорит всерьёз.

Муж маминой подруги был мастером спорта и работал в бассейне. После ужина мама позвонила ему по телефону, а утром в воскресенье они поехали в плавательный бассейн.

Оля любила ходить с мамой и папой.

— Когда с мамой идёшь, вся улица на тебя смотрит, — шутит папа.

Казалось бы, на маме одежда самая обычная, а люди на неё часто оглядываются. Сколько раз Оля слышала тихий разговор в троллейбусе:

— Киноактриса какая-нибудь, смотри, какая красивая!

И Оля знала — это про маму. Ей хоте лось оглянуться с гордостью. А мама не оглядывалась. Оля даже удивлялась: если бы её так разглядывали, она бы и ходила, и разговаривала, и всё-всё делала бы по-особенному. А на маму уже сколько лет так смотрят, но она тех взглядов и шёпота будто не замечает.

Только никакая не киноартистка она, а реставратор, ремонтирует разные старинные дворцы. Про маму и её дворцы даже по телевизору рассказывали.

Вот и сейчас — едва они вошли в трамвай, как двое мужчин сразу встали, что бы предложить места маме.

— Спасибо, — ответила, улыбаясь, мама, — давайте лучше посадим пожилого человека и женщину с маленьким ребёнком.