Сяошэн Лян - Исповедь бывшего хунвэйбина

Представители обеих группировок, конечно, не стали смешиваться с нами — разношерстным сбродом. Они занимали отдельные вагоны, каждый из них обладал комфортабельным спальным местом. В Пекине они вели переговоры, главным образом, с премьером Чжоу Эньлаем. Говорят, что за два дня они трижды встречались с ним. Рассказывали также, что в присутствии премьера они друг перед другом стучали кулаками по столу. Разозлили премьера. Потом он тоже в гневе стукнул кулаком по столу. В то время главарем организации «Союз 8.8.» был Мао Юаньсинь. А одним из тех, кто ездил в столицу на переговоры от «организации красных цзаофаней», был один из главарей этой организации Фэн Чжаофэн сирота погибшего воина. Говорили, что он приемный сын премьера. Главари двух прославившихся на всю страну разноликих группировок и их представители на переговорах в столице были не из числа заурядных людей, поэтому неудивительно, что среди множества срочных дел премьеру Чжоу пришлось выкраивать время, чтобы лично самому вести с ними переговоры.

Представители обеих группировок вышли из занимаемых ими вагонов и каждый направился к своему почетному караулу, каждому из состава караула пожали руку и сообщили:

— Мы победили! Мы победили!

— Уважаемый премьер Чжоу поддержал именно нас!

— Премьер Чжоу от имени председателя Мао и Центрального комитета партии заверил, что общий курс нашей борьбы в конечном счете правильный!

Они говорили примерно одинаковые слова и невозможно было узнать какую же из группировок в конце-концов поддержали председатель Мао и Центральный комитет партии. Удовлетворяют ли их в конечном счете результаты переговоров?

Если сказать, что удовлетворяют, то, судя по их поведению, взаимная враждебность ни на йоту не уменьшилась, осталась прежней, совершенно очевидно, что за столом переговоров в Пекине они так и не достигли согласия о единстве и тем более перед лицом премьера Чжоу не пожали друг другу руки о мирном исходе дела. Если сказать, что переговоры провалились, то, слушая их слова, можно подумать, что они крайне удовлетворены результатами переговоров.

Из здания вокзала выбежали корреспонденты газет каждой из группировок, окружили своих представителей — у каждого в одной руке блокнот, в другой— ручка — засыпали их вопросами, быстро записывали.

— Как вы представляете себе обстановку в последующей борьбе?

— Перспектива светлая, путь — извилист.

— Как вы считаете, существует ли острая борьба в Центральном комитете по делам культурной революции?

— Затрудняюсь сказать.

— Может ли наша «Организация красных цзаофаней» пойти на большую коалицию с «Союзом 8.8.» в осуществлении революции?

— Этот вопрос следует задать им, тогда будет правильно! Мы — «Организация красных цзаофаней» — ни в коем случае не пойдем на большое объединение с организацией, твердо стоящей на монархических позициях. Это — принцип борьбы, от которого мы никогда не сможем отказаться! Если они изберут новую платформу, мы будем обеими руками приветствовать их возвращение в лагерь истинных левых революционеров!

На одной стороне перрона отвечали на вопросы, на другой — выступали с речами:

— Мы — «Союз 8.8.» — ни в коем случае не станем на иные позиции. Так как наша платформа — это клятва довести до конца «великую культурную революцию». Кроме этой единственной позиции, мы никакой другой не приемлем! В отношении тех, кто приклеил нам ярлык монархистов, долг велит быть стойкими монархистами. Защитим председателя Мао! Защитим Центральный комитет по делам культурной революции! Защитим пролетарский штаб, возглавляемый председателем Мао! Это не позор для «Союза 8.8.», это большая честь для нашего союза!..

Одна сторона в чистейшей манере дипломатов наносила удар из-за спины. Выдающиеся говоруны другой стороны с воодушевлением сыпали словами. Беспрерывно сверкали вспышки фотоаппаратов обеих сторон. Мы, оставшееся в поезде разноликое войско, узнали, увидели и услышали такое, что нас ничем ужи нельзя было удивить. Мы испытывали глубочайшее уважение к обеим сторонам за их ум, смекалку, напористость. Мы узнали, что цзаофани сняли себе купейный вагон и съездили в Пекин, где на уровне премьера Чжоу при личной встрече с ним доказали, что тезис «бунт — дело правое» следует считать правильным!

Все вагоны, кроме двух, в которых ехали с переговоров представители противостоящих группировок, были заперты. Проводники, похоже, заранее подготовились к этому, они закрыли на ключ все двери и не открывали до тех пор, пока караулы, встречавшие представителей своих группировок, и журналисты шумной толпой не покинули перрон.