Кеннет Оппель - Локомотив «Бесконечный». Последний костыль

Уилл попытался мысленно представить ее себе. Он едва успел разглядеть вагон в тот день на развилке – так он спешил найти Марен. Он помнил, как его взгляд потерялся в сложных контурах и роскошном убранстве, и подумал, что дверь, должно быть, была спрятана среди всех этих металлических венков, гирлянд и листьев.

– Если вы достанете картину, кто нарисует ваш портрет?

– Мадам Ламуан, – ответил мистер Дориан. – У нее твердая рука.

– Понятно, – несколько разочарованно отозвался Уилл.

Вагон немного дернулся вперед и остановился, потом дернулся снова.

– Вот мы и тронулись, – сказал мистер Дориан. – Мы опять едем.

– А что насчет Брогана и его сообщников? – спросил Уилл. – Они, должно быть, искали меня. Зачем еще им было быть там?

– Надеюсь, они все утонули, – пробормотала Марен.

– Очень сомневаюсь, – сказал инспектор манежа. – Но надеюсь, что они тебя не разглядели. В любом случае, сегодня ночью туда-сюда снует слишком много народу, чтобы они попытались что-либо предпринять. Дверь наша заперта, и мне спать больше не нужно. Надеюсь, ты больше не думаешь убегать, Уильям.

Уилл глубоко вздохнул. Артисты дважды спасли ему жизнь, а это кое-что да значило. Даже если бы он захотел убежать, у него не осталось на это ни капли энергии.

– Я никуда не уйду, – ответил он, и Марен тут же наградила его улыбкой:

– Вот и хорошо.

Из кармана своего жилета инспектор манежа достал один из индейских инструментов, которые Уилл видел развешанными на стене в его роскошном купе.

– Что это? – спросил мальчик.

– Потайной нож племени кри. Фокусы бывают полезны, но мне не раз приходилось видеть, что эта штука может быть не менее убедительной.

Он положил острый клинок себе на колени и повернул голову к двери.

– Вы собираетесь быть на страже из-за Брогана? Или из-за меня? – спросил Уилл.

Мистер Дориан посмотрел на него и улыбнулся.

– Вам обоим не помешало бы поспать, пока еще не начался новый день. Завтра в полдень у нас выступление.

Уилл спал долго, и когда он проснулся, Марен, уже одетая, сидела, скрестив ноги, на полу и смотрела в окно.

– Где мистер Дориан? – спросил Уилл.

– Пошел за завтраком. Он не хочет, чтобы мы выходили.

За окном быстро мелькали деревья с яркой в утреннем свете листвой. «Бесконечный» оставил маскег позади. Вдали Уилл видел фермы, огороженные грубыми заборами, в низинах еще клубился туман. Мимо пронеслись дом и амбар, около которого паслась лошадь. Лежа на своей полке, Уилл снял с крючка брюки и рубашку и оделся под одеялом.

– Думаешь, это правда? – спросил он.

– Про полотно? Не знаю. Он знает так много и о стольких вещах… Его невозможно обмануть – он знает все трюки. – Марен покачала головой. – Если он думает, что этот фонтан молодости существует, должно быть, так оно и есть.

– А ты хорошо его знаешь?

– Нет, не очень. Не думаю, что кто-то его знает действительно хорошо. При желании он очарователен, но иногда впадает в страшную ярость.

– Он хороший человек? – с надеждой спросил Уилл.

– Он управляет хорошим цирком. Он лучше всех находит таланты и придумывает новые номера. У него лучшее шоу в стране, и он хочет сделать его лучшим в мире. Некоторые называют его рабовладельцем, потому что он заставляет артистов подписывать долговременные контракты.

– Как твой?

Марен кивнула.

– Он довольно хорошо платит и хорошо обращается с «уникумами», но почти вся выручка остается у него. Я слышала, в детстве ему пришлось нелегко.

– Потому что он метис, – заметил Уилл.

– Он никогда не рассказывает об этом. Но, я думаю, что-то ужасное случилось с его матерью. Это все, что я знаю. Он загадка – как и каждый из нас, наверное.

– Вот только… – Уилл покачал головой, подбирая правильные слова. – Почему именно его портрет должен быть написан на этом холсте? Почему не больного мальчика из вагона переселенцев? Почему не твой? Почему он этого достоин? Говорят, в мире много святых, но я не думаю, что он один из них.

Уилл оглянулся на дверь их купе, которую сейчас никто не охранял.

– Все решаешь, помогать ли ему? – спросила Марен.

Мальчик вздохнул.

– Насчет него я не уверен, но я хочу помочь тебе .

– Значит, останешься?

– Останусь.

Уилл почувствовал, как покраснел под светом ее улыбки. Она сняла с полки свою замечательную катушку с проволокой и протерла ее от присохшей грязи маскега.

– Зачем ты взяла ее с собой вчера вечером? – спросил Уилл.