Самуил Полетаев - Антон и Зяблик

- А что ты с денежками сделаешь? - спросил Васек, на этот раз преданно глядя Славке в глаза.

- Я уж найду, что с ними сделать.

- Ты дом купи, - советовал Васек. - А то и не углядишь, как расплывутся.

- А на что мне дом? Одного мне, что ли, мало?

- Ну, тогда корову.

- Что с ней делать буду? Мне наша Красавка надоела - то выгоняй, то загоняй, то травы накоси, то навоз убери, то еще чего…

- Ну, а что же, что же тогда? - приставали ребята.

Славка наморщил лоб, сделал вид, что думает.

- Самолет куплю.

- А где ты купишь? Самолеты не продают.

- Ничего. Будут денежки, придумаем что-нибудь. А то возьму и колхозу отдам - пускай клуб новый построят, да чтобы вся деревня уместилась в нем, а ребят в кино бесплатно пускали бы…

Ребята прикидывали, как можно употребить сто тысяч, и смутно догадывались, что с такими деньгами, пожалуй, было бы немало хлопот.

- А если на почте пропадут?

- Не пропадут! - заверил Славка. - Начальнику знаешь как влетит за это!

Ребята долго не расходились. Славка смастерил из спичечной коробки тележку, сделал вожжи из ниток и, к восторгу ребят, гонял носорога по полу, заставляя таскать различную кладь - щепки, горох и угольки. Но жук не чувствовал разницы: пустую тележку и нагруженную он волочил без всяких усилий, не сбавляя скорости. Правда, был в нем один недостаток - не признавал заданного направления и делал большие круги, и Славке то и дело приходилось поворачивать его в нужную сторону. Но это было сущим пустяком в сравнении с его большой тягловой силой.

На ночь Славка спрятал жука в спичечную коробку и оставил на подоконнике. И до самого рассвета в спящей избе скрипело и грохотало, и Славке всю ночь снилось, что он пашет на жуке колхозное поле. Жук на минуту замолкал, Славка раздвигал ему тяжелые челюсти, заливал бензин, крутил вместо рукоятки ус, и жук, как трактор, снова тянул плуги.

Утром носорога на подоконнике не оказалось. Спичечная коробка валялась на полу и молчала, а Славка подумал, что жук улетел или подох.

Но нет: открыв коробку, он увидел, что жук стоял на всех своих шести лапках, расставленных в сторону чуточку больше, чем обычно, и дремал, еле поводя усами, обсыпанными древесной трухой. Одна из стенок коробки была разрушена - видно, жук всю ночь возился, пытаясь удрать, но не успел.

Вскоре в избу опять набились ребята, и жук снова покорно таскал в картонной коробке из-под лекарств различные вещи. И так весь день.

К вечеру в нем уже не было прежней резвости. Круги, которые он делал, становились все меньше и меньше. Он часто отдыхал, и крошечные глазки его словно затуманивались раздумьем. Но это ненадолго. Он стряхивал с себя оцепенение и снова тащил…

Часам к девяти, когда с пастбища возвращалось стадо, ребята, позабыв о жуке, побежали встречать коров. Вместе со всеми выскочил и Славка. Носорог остался посредине избы, рядом с перевернутой коробкой и рассыпанным грузом.

Вернулся Славка поздно и жука не нашел. Видно, мать выбросила его вместе с коробкой. Носорог Славке уже изрядно надоел, и теперь он с сожалением вспоминал о вещах, которые предлагали ему в обмен на жука. А на другой день Славка и вовсе забыл о нем.

Как-то раз - с тех пор прошло уже с неделю, - собираясь с ребятами на вечернюю рыбалку, Славка полез в чулан, где хранились рыболовные снасти. Он долго возился там, натыкаясь на связки лука и острые грабли, висевшие на стене, обронил крючок и на четвереньках ползал по полу, переворачивая старые мешки и поднимая пыль. И вдруг нашарил рукой коробку, ту самую коробку, которую возил жук, знаменитый жук-носорог, прилетевший из далекой Африки, а может, из самой Австралии. Он поднял коробку. Под ней, запутавшись в нитках-вожжах, - Славка не поверил своим глазам! - лежал жук. Да, да, тот самый жук, которого он считал давно погибшим. Он высвободил жука и побежал с ним в горницу, к окну, чтобы получше рассмотреть его. Жук неподвижно стоял у него на ладони. Беднягу трудно было узнать. Одна из лапок наполовину стерлась, посеклось крылышко, торчавшее из-под панциря. А куда девались великолепные усы с лопаточками на концах? Их уже не было. На лапках не стало волосков, теперь это были не хлебные колосья - просто торчали палочки, которыми нельзя было ни оттолкнуться, ни зацепиться.

Славка осторожно опустил носорога на пол. И удивительное дело - жук вдруг шевельнулся, ожил и пополз вперед.

Правда, он сильно хромал, косолапил и часто отдыхал. И всякий раз, когда останавливался, казалось, что дальше не пойдет.