Владимир Добряков - Строчка до Луны и обратно

Склонившись над журналом, Димка смотрел на Марину — как она брала из таза наволочку или полотенце и, держа их за уголки, сильно встряхивала, так что в свете солнца секундно вспыхивало радужное облачко мелких водяных брызг. Она вешала полотенце на веревку, вынимала из зубастого ожерелья прищепок, висевшего на шее, одну из них, затем другую, цепляла на веревке. Руки у Марины были белые, почти не тронутые загаром, и у Димки перехватывало дыхание.

Тогда и услышал Димка о поездке на юг. Что родители ее с 10 июня идут в отпуск, и все они отправляются к Черному морю. Уже и билеты были куплены.

— Счастливая, — сказала Ленка Миронова. — Море увидишь. А мне только на третью смену мама обещала путевку в лагерь достать.

— И в лагере неплохо, — заметила Марина. — Приезжаешь — столько незнакомых девочек сразу. Мальчишки. Тоже незнакомые.

— Тебя мальчишки интересуют! — засмеялась Ленка.

— Почему обязательно мальчишки? — повесив полотенце, сказала Марина. — Просто новые лица. Кто, откуда, какие? Конечно, интересно. И мальчишки тоже. Разве они не люди?

— Еще какие люди! — опять засмеялась Ленка. — Валерий Кукин, например.

— А мне Валерий не нравится.

— Валерий не нравится? — не поверила Ленка. — Да что ты, какое у него лицо, волосы. На артиста Юрия Соломина похож. И рост высокий. И стройный.

— Заносчивый очень, — сказала Марина, и Димка, услышав это, вполне одобрил ее мнение. Кукина он знал. Точно: ходит, будто лауреат какой-то. Зато Ленка не согласилась с подругой:

— Он не заносчивый, Мариночка, а гордый. Это, между прочим, большая разница. Именно гордый. Валерий умный, хорошо учится, начитанный.

— Он не добрый, — сказала Марина. — Валерий все — только для себя. Разве он кому-то от души поможет? Ни за что. Нет, и не говори. Рыцаря из него не получится.

— Смешно! — фыркнула Ленка. — Где ты сейчас про рыцарей услышишь? Не те, Мариночка, времена. Скажи уж прямо: просто он на тебя не обращает внимания. Вот на Дину Соколову он поглядывает.

— Что ж, — сказала Марина. — Дина у нас в классе самая красивая.

— И тебе обижаться нечего. — Ленка подошла к Марине, отлепила у нее с синей лямочки на шее прищепку.

— Зачем ты так говоришь? — строго сказала Марина.

— Потому что это так и есть. Ты симпатичная.

— Но не красивая же. У меня — нос острый. Губы какие-то… Иногда в зеркало даже не хочется посмотреться. Знаешь, что Кукин недавно сказал мне? Я карикатуру с журнала перерисовывала на стекле, наклонилась низко, а он и говорит: «Осторожнее, стекло клювиком проткнешь».

— Ну и подумаешь! — сказала Ленка. — Это ведь шутка. А между прочим, Сережке Зимику Валерий один раз про тебя сказал, а я случайно услышала: «Смотри, говорит, какие ноги у Маринки красивые!»

Димке показалось, что Марина покраснела. Наверное, от смущения она так сильно тряхнула наволочку, что едва из рук не выпустила.

— Причем тут ноги! Я же о лице говорю. — Она прицепила наволочку и взяла с земли пустой таз. — И вообще, твой гордый, начитанный Кукин больше всего на ноги смотрит…

Димка проводил взглядом девчонок до самого подъезда. И на ноги Марины посмотрел. Тут с Валеркой Кукиным он согласился: ноги у Марины стройные. Но чего это она о своем лице всякой ерунды наговорила! Да у нее самое лучшее лицо! В зеркало, говорит, не хочет смотреться! Ну и придумала! И нос самый нормальный. Очень хороший нос. Этого пижона Кукина слушает! Да разве он что смыслит в носах? Индюк надутый!

До отъезда Марины оставалась всего неделя, потому Димка и возразить ничего не подумал, когда отец сказал, что в завкоме ему предложили для Димки путевку в пионерский лагерь.

Димка нисколько не пожалел, что поехал в пионерский лагерь. Правильно Марина сказала: это интересно — столько новых людей, лиц незнакомых. Ничего сначала не разберешь — кто, что, где, все мелькают перед глазами. Но прошло два-три дня — того уже запомнил, этого по имени знаешь, с тем за одним столом сидишь. А через неделю все таким привычным делается, будто сто лет живешь в этих уютных корпусах, на берегу тихой речки Матыры, с этими мальчишками и девчонками.

Время бежало незаметно. В двухдневный поход ходили, устраивали малую олимпиаду, играли с соседним лагерем в футбол, а еще в интересную военную игру. За эту игру Димку отметили на общелагерной линейке. Вообще-то, все говорили: если бы не Димка, то «синим» не видать бы победы, как своих ушей. Димка в разведке был. С венком из листьев на голове он лежал в траве почти на открытом месте, потому что цепь наступавших «зеленых» увидел неожиданно, когда они поднялись из лощины, и бежать к спасительным кустам было уже некогда. Все же его не заметили. Он буквально вжался в землю. И только они миновали его, удалились метров на сорок, он вскочил, свистнул и, петляя, как заяц, помчался к неглубокому, разведанному овражку. «Зеленые» увидели его и бросились в погоню. Но Димка, громко крича, чтоб услышали свои, и крутя трещетку-пулемет, скрылся в овраге, добежал до рощи и далеко оторвался от погони. А тут «синие» разобрались, где неприятель, и сами пошли в решительную атаку. Да еще и с флангов косили огнем.