Екатерина Дубровина - До Луны и обратно

15 августа 2017

Открытые жалюзи позволяли солнцу заливать кабинет утренним золотистым светом. Дней, подобных этому, в году было не так много, и обычно в такие моменты в кабинете стояла полутьма. Но сегодня жалюзи так и остались по одну сторону окна.

Оно казалось бесконечным, занимая всю стену от пола до потолка, поэтому лучи, проникающие сквозь него, словно предостерегали каждого, кто бы посмел сесть за рабочий стол, находившийся как раз напротив. Конечно, хозяин кабинета спокойно мог переставить стол к другой стене, и тогда свет больше бы не причинял неудобств. Но когда туман, опускаясь достаточно низко, застилал все здание, этот кабинет, расположенный на четырнадцатом этаже, оказывался в самом эпицентре. В это время мужчина ощущал себя настоящим пиратом, бороздящим морские просторы в поисках горизонта. И ни за что бы не отказался от этого чувства.

Справа от рабочего стола на стене висели трое круглых часов, показывающих время Манчестера, города в котором находился этот офис, Вашингтона и Шанхая – городов основных партнеров банка. Сами же стены были выкрашены в один тон – серый. Видимо, дизайнер был уверен, что этот цвет помогает концентрации. Он ошибался. При естественном освещении комната действительно казалась светлее, но вечерами создавалось полное ощущение вакуума, поглощавшего все вокруг. Тревожило ли это владельца кабинета? Временами, но чаще ему было все равно.

Справа и слева от окна стояли шкафы со стеклянными дверцами, доверху заставленные папками. Они были отсортированы по алфавиту, датам, а кое-где просто по цвету. Строгая иерархия почти никогда не нарушалась, ведь за любым желанием организовать свой порядок следовало наказание. И далеко не просто выговор.

На рабочем столе все отражало общую картину. Было так же чопорно и аккуратно. Бумаги тщательно сложены по принципу срочности в специальном лотке, в стакане – наточенные карандаши, что своей остротой могли резать бумагу, в левом углу стола – степлер, ножницы, точилка, в правом – фото девушки. У каждой вещи было свое строго определенное место, вымеренное до миллиметра.

Ни на полу, ни на столе, ни в шкафах – нигде невозможно было узреть ни пылинки. А сам кабинет, как отражение души, говорил о мужчине, покидающем офис только для сна, больше, чем он сам.

Кабинет принадлежал Джеймсу Логану – руководителю отдела по привлечению крупных инвестиций «Смайл Банка». Именно он сейчас сидел за рабочим столом, закрыв глаза и усиленно сдавливая виски. Зачесанные назад темные волосы, еще не тронутые сединой, синий костюм, галстук, подобранный под цвет, начищенные до блеска ботинки… Все в его образе говорило о статусе и занимаемой должности. А большие синяки под глазами и опущенные уголки губ – о бесконечной усталости. Он физически ощущал писк монитора, свист кондиционера, шум системного блока и даже мерцание лампы. А еще слепящий солнечный свет… У него перехватило дыхание, и, поморщившись, он ослабил галстук… «Только бы пережить этот день…» – постоянно мелькало у него в голове.

На экране монитора надоедливо мигало красное окошко, уведомляя пользователя о повышении процентной ставки по кредитам. Но сейчас это не имело никакого значения. Выключив монитор, мужчина поднялся, нервно прошелся по комнате и остановился у окна. Взглянув на золотой диск в небе, от рези в глазах он зажмурился. Но даже с закрытыми глазами видел шар едкого оранжевого цвета. Прислонившись лбом к прохладному стеклу, Джеймс невольно оставил на нем отпечаток, а заметив это, дыхнул на него и протер рукавом, и все же потянулся к шнуру, чтобы закрыть жалюзи. Обернулся, взглянул на часы, на мгновение задумался, а потом резко бросился к двери, закрываясь на ключ ото всех в надежде, что никому не будет до него дела в обеденный перерыв.

На нижней полке в столе он держал небольшую початую бутылку рома, к которой прикладывался крайне редко. Скорее, она служила напоминанием того, кем он так боялся стать. Но не сегодня. Открутив крышку, мужчина наполнил бронзовой жидкостью кружку. И не спеша, смакуя каждый глоток, осушил.

Хотел налить еще, но его остановил стук в дверь.

– Я занят, – не хватало еще, чтобы его заметили пьющим на работе.

Так. Стоп. Хватит. Поставив бутылку обратно, он вернулся в кресло. Включил монитор. Закрыл это надоедливое мигающее окошко. Выдохнул. Вновь выключил. Перевел взгляд на стол и непроизвольно наткнулся на улыбку, что затмевала солнце, пробивающееся сквозь жалюзи; на теплоту искрящихся глаз; на легкий румянец, покрывавший щеки той, кого он так любил вгонять в краску; и на светлые мягкие волосы, струящиеся обычно меж его пальцев шелком. Он взял рамку в руки и провел пальцем по образу, наполняя грудь воздухом до отказа, пытался вспомнить, каково это – везде чувствовать ее запах, постоянное присутствие и таять в ее голосе.