Вероника Александрова - Мануш-Вартуш (повести и рассказы)

А поезд, как всегда, остановился на три минутки. И, как всегда, с высоких ступенек запрыгали люди. Со стеклянными банками и капроновыми сетками в руках. Загорелые, отдохнувшие, щедрые.

Они покупали не глядя. Не пробуя. Когда там! Лишь бы набрать побольше фруктов и потом — на севере, у себя дома, угощать ими знакомых, занимая их рассказами о Кавказе.

— А вот перья! Перья! Павлиньи перья! — заголосила Маро.

И Вартуш радостно подхватила:

— Покупайте перья! Павлиньи перья!

Мануш, потупившись, молча протягивала стаканчик с пером. И всё-таки именно она привлекла внимание первого покупателя. Это был рослый лейтенант с добродушным лицом.

— Ну и штука! — сказал он, повертев в руках стаканчик. — «Превет!» Да ты в каком классе учишься, а? Нарочно такого не придумаешь! Товарищи! Сюда! — замахал он руками другим пассажирам, — Налетайте!

Через минуту Маро и Вартуш уже распродали почти все стаканчики. А Мануш всё держала в руках деньги, которые вручил ей военный. Их надо было разменять и отдать покупателю сдачу. Но Мануш считала очень медленно. Пока она шевелила губами, поезд тронулся.

Лейтенант заколебался. Хотел вернуть ей перо. Но потом, махнув рукой, бросился догонять свой вагон.

— Дядя! Вы не взяли сдачу! — Мануш побежала вслед за поездом. Но не смогла догнать стремительно исчезающий состав.

Задыхаясь, Мануш остановилась, сжимая в руках плотный кусок бумаги. Деньги. Чужие деньги.

К ней подбежала Маро. Мануш сжалась, ожидая сурового выговора.

Но Маро покровительственно обняла её за плечи.

— За одно перо столько получила. Вот это деловой человек! Ну кто бы мог ожидать от такой тихони?

Маро взяла у Мануш деньги, выбрала из оставшихся самое длинное перо в самом ярком стакане и протянула ей:

— Завтра снова придём сюда. Ладно?

Около деревни девочки догнали дядю Андрея. Он шёл не спеша, помахивая сумкой, доверху наполненной фруктами.

— Здравствуйте, дядя Андрей! — весело окликнула его Вартуш. — Вы нас не узнаёте?

— Узнаю, — сухо ответил дядя Андрей.

— Глядите, какое перо! От настоящего павлина! Нравится вам? — спросила Вартуш.

— Что ж, перо неплохое.

— Это нам за работу дали, — похвасталась Вартуш.

— Я видел, как вы работали на базаре.

Голос у него был недовольный, словно ему не

хотелось с ними разговаривать. И Мануш постаралась идти помедленнее, чтобы отстать от дяди Андрея.

Но Вартуш ничего не заметила.

— Дядя Андрей! А помните, вы, когда первый раз нас увидели, сказали, что мы с Мануш — ботаники?

— Это я ошибся. Ботаники подобными сувенирами не торгуют.

— А что плохого в сувенирах? — удивилась Вартуш. — Люди их на память увезут. Дядя Саркис говорит…

— Да на какую память? На добрую? Или просто, чтобы посмеяться над такими, с позволения сказать, художниками? С павлиньим пре-ветом! Эх, вы! Нечего сказать, прославили своих земляков. — В голосе у дяди Андрея слышалось откровенное презрение.

Вартуш вопросительно посмотрела на свою сестру. Почему-то пёстрое перо с разноцветными глазками показалось ей сейчас не таким уж привлекательным.

Мануш взяла у неё стаканчик с пером. И вдруг, размахнувшись, кинула вниз с обрыва.

Всё следующее утро Мануш и Вартуш без дела слонялись по дому. Мануш пробовала закончить нос своему Буратино, но иголка валилась у неё из рук.

Вартуш долго стояла перед висящим на стене календарём и пыталась пристроить к обложке оторванный вчерашний день.

«Ох, — думала Вартуш, — если бы можно было, когда захочешь, возвращать прошедший день. Мы с Мануш ни за что не пошли бы на базар. И не продавали бы павлиньих перьев для дяди Саркиса. И у Мануш не осталась бы сдача. И дядя Андрей не подумал бы о нас плохо… Ох, так приятно было бы жить, если б можно было, когда захочешь, возвращать вчерашний день! Но даже самый большой волшебник, наверно, не сможет вернуть назад ни единой минутки…»

Тут взгляд её упал на стоявшую у дверей плетёную корзину с яблоками. И Вартуш вдруг закричала:

— Только три яблока влезло! — укоризненно сказала Вартуш.

— Мануш! Я придумала! Бежим скорей на базар!

Запыхавшиеся девочки добрались до базара за каких-нибудь пять минут до прихода поезда. Они встали у самых рельсов и с нетерпением вглядывались в даль, туда, откуда должна была возникнуть среди яркой зелени пыльно-зелёная железная гусеница.

Бабушка Нато недовольно покачала головой:

— Опять они здесь, эти Мануш-Вартуш!