Лев Линьков - Мыс Доброй Надежды. Рассказы и повести

Ветер внезапно утих. Вокруг потемнело. Первые крупные капли дождя упали на голову, дробно застучали по утесу. Чуть ли не за самой спиной оглушающе треснул гром. До намеченной Петром точки осталось еще метра четыре.

И опять, второй раз за сутки, грянул ливень.

Казалось, все обернулось против Петра. А он, оглушенный непрерывным громом, ослепленный молнией, мокрый, изнемогающий от напряжения всех сил, продолжал сантиметр за сантиметром продвигаться к цели.

Вот молния снова осветила ущелье. Гнездо внизу. Петр разжал пальцы и стремительно съехал по мокрому шершавому граниту, ударившись больной ногой о хворост.

…Как он добрался до основания утеса, он не мог бы толком рассказать, думал все время об одном: враг может уйти!

Ливень затопил дно каменистой впадины. Не предполагая этого, Петр неожиданно окунулся в холодную воду. Вынырнул, держа над головой автомат. Скоротечная гроза уходила на запад, к Черному морю. Вспышки молний и раскаты грома становились все слабее и слабее. А больше ни малейшего звука! Тогда Петр снова погрузился в воду: в воде слышнее. Легкое шарканье отчетливо прозвучало в ушах.

- Ага, шагаешь… Ну, держись!

Начальник заставы, Михаил Савин и еще двое пограничников нашли сержанта Орлова на рассвете вторых суток.

Он сидел на камнях, вытянув больную ногу, держа палец на спусковом крючке автомата. Нарушитель лежал лицом вниз, со связанными руками.

- Жив?! - только и мог произнести обрадованный Петр, увидев Савина.

- Меня прямо в пещеру сбило,- прошептал Михаил.- Страху натерпелся! А ты как этого типчика заарканил?

- Притаился за уступом, а когда он мимо шагал, я его малость прикладом…

- На заставе побеседуете,- перебил друзей начальник.

Савин тщательно обыскал сначала одежду и обувь нарушителя, потом рюкзак.

- Пистолетов два - американские, к ним семь обойм,- перечислял начальник.- Компас в герметическом футляре - английский… Часы ручные, со светящимся циферблатом - швейцарские. Фотоаппарат «Минокс» - тоже американский… Автоматическая ручка фирмы «Паркер».

Начальник снова осмотрел ручку, усмехнулся:

- Хитро,но старо: однозарядный пистолет, а не ручка…

Враг поглядывал то на дула, наставленные на него, то на офицера в погонах с зелеными просветами, то совсем мельком, исподлобья на молодого сержанта в мокром, порванном о камни обмундировании.

- Кофе в таблетках - все размокло,- продолжал начальник.- Карта Кавказа, двухверстка на русском языке… Чеснок… Галеты… Десять ампул с жидкостью коричневого цвета. В лаборатории определят, что сие значит…

- Товарищ капитан, разрешите обратиться? Это что за прибор? - Савин протянул начальнику какую-то коробочку о дугообразной шкалой и стрелкой.

- Это? - Начальник взял коробочку.- Это электро-контактный взрыватель. Для туриста штука явно бесполезная.

- Ну и персона! - не, удержался Петр, зло глянув на врага.

- Три персоны,- поправил начальник, рассматривая извлеченные Савиным из-под подкладки куртки нарушителя два фальшивых советских паспорта и мореходную книжку…

Рана у нарушителя оказалась легкой - он мог идти сам. Петр же не был в состоянии сделать ни шагу.

- Фуражку мою достаньте,- попросил он, когда его подняли сильные руки товарищей.- Она там, за утесом, в орлином гнезде…

На допросе нарушитель границы рассказал, что он приехал в Турцию в составе американской экспедиции, якобы ищущей на Арарате Ноев ковчег.

- Они не идиоты - искать вчерашний день,- зло ухмыльнулся нарушитель.- Арарат - гора высокая, оттуда отлично можно фотографировать советскую территорию и изучать подступы и подходы к вашей границе. Не ученые в экспедиции, а военные разведчики…

За многие десятки километров видны из степи хребты юго-восточного Адалая. Они возникают над горизонтом синевато-дымчатой, словно висящей в воздухе бесконечной полосой. В ясную погоду над этой полосой на фоне глубокого среднеазиатского неба вырисовываются легкие очертания снежных вершин. В чистом, прозрачном воздухе они кажутся совсем близкими, однако не день и не два - неделя, если не больше, потребуется для того, чтобы попасть в центр Адалая.

Гряда за грядой, один выше другого, вымахивают хребты. Перевалишь через первый хребет - и на многие версты перед тобой простирается высокогорная степь; преодолеешь второй, поднимешься как бы на ступень выше - опять степь. И все реже и реже встречаются на пути селения, все меньше и меньше отар овец на пастбищах.