Софья Прокофьева - Удивительные приключения мальчика без тени и тени без мальчика

И вот все тени стояли и, тяжело дыша, смотрели вслед бегущему Вите Веткину.

Какой маленькой и одинокой казалась его фигурка, вся залитая солнечным светом! Посреди площади он оглянулся и увидел, что его тени с ним больше не было.

Он беспомощно замахал руками, стал оглядываться по сторонам и даже схватил сам себя за ноги. У него было такое испуганное лицо, такие отчаянные глаза, что тень Вити Веткина не выдержала и отвернулась.

— Ладно, чего уж там... — проворчал верблюд, покосившись на огорчённое лицо тени Вити Веткина. — Не забывай всё-таки, что твой мальчишка так обидел дуб. А тень дуба — самая старая и знаменитая в нашем городе.

— Ты, наверно, устала! — ласково сказала зебра.— Садись на меня верхом.

— Как вам это нравится! — опять проворчал верблюд. — То она рыдает и не хочет быть тенью лошади, то она предлагает ехать на ней верхом. Какая непоследовательность. Садись лучше на меня, тень мальчика. Тебе будет удобно между моими горбами.

— Нечего изображать из себя горный пейзаж! — прорычал тигр. — Ей будет не хуже на моей ровной спине.

— А моя спина самая мягкая, — сказала медведица, бережно положив зонтик на землю и становясь на четыре лапы.

— Минуточку-секундочку! — сказала обезьяна. Она обняла за шею тень Вити Веткина и зашептала ей на ухо:

— Неужели ты захочешь огорчить свою пра-пра-пра-бабушку? Ведь это я-я-я, а не они-они-они освободили тебя-тебя-тебя! Неужели ты неблагодарное животное?

И она зашептала ещё быстрее:

— Садись на трамвайчик и поезжай в зоопарк. Пойди к моей милой-любимой-дорогой обезьяне и скажи, что я вернусь к ней после дождичка в четверг или в пятницу. Только моя обезьяна стала немного глуховата. Надо войти в клетку, подойти к ней поближе и крикнуть ей прямо в ухо.

— Ладно... — со вздохом сказала тень Вити Веткина. Ей не хотелось быть неблагодарным животным.

— Трамвайчик! — закричала обезьяна. — Прыгай скорее! Цепляйся задними лапами и хватайся передними.

— Ты куда? — зарычал тигр.

— Вернись! — крикнула зебра.

— О-о-о! — простонал верблюд, потому что в это время медведица сильно дёрнула его за хвост. Если бы она этого не сделала, тень верблюда непременно бы угодила под тень трамвая.

— Встретимся в зоопарке! — прокричала тень Вити Веткина, и трамвай с грохотом скрылся за углом.

Витя Веткин вбежал к себе во двор.

Было десять минут четвёртого.

Он, как всегда, опоздал.

Ребята толпились около клетчатой турнирной таблицы, махали руками и спорили. Они были в белых рубашках, в отглаженных пионерских галстуках. Девчонки по этому случаю говорили очень тонкими голосами, и банты у них как-то особенно торчали кверху. Петька со строгим лицом носил стулья, а за ним по пятам ходил Васька и глядел на него с обожанием.

— Явился! — закричала Люся Веткина и замахала пяльцами с вышиванием, как бубном.

Все посмотрели на Веткина. А он стоял посередине двора, измученный, несчастный, и с ужасом смотрел на шахматный стол, уже поставленный в тени под широкими ветвями дуба. Веткин смотрел на него с таким видом, как будто это был эшафот, на котором ему предстояло сложить голову. Из дверей школы вышел дядя Ваня, старший вожатый. Он был в новом сером костюме.

Это тоже было ужасно.

— Ну, давайте начинать! — сказал дядя Ваня и добавил, неодобрительно глядя на Веткина. — Мы тебя ждём, а ты загорать ходишь.

Ребята окружили шахматный стол.

Девчонки уселись под дубом на скамеечке, обнялись, застыли и только по очереди моргали глазами.

— Дай ему, такому, как следует! — сказал Вася, приятель Петьки.

— Правильно! — сказал кто-то.

Вообще было ясно: все «болели» за Петьку.

Витя Веткин сел на своё место и на мгновение очутился в прохладной, густой, как сметана, тени старого дуба.

— Так вот ты какая, тень... — прошептал Веткин, испытывая такое невероятное облегчение, что ему даже захотелось заплакать.

«А ведь никто и не понимает и не знает, какая ты хорошая! — с горечью подумал он. — Чего им? Сидят в тебе и всё. Даже спасибо никто не скажет. Только пользуются тобой. Один я всё знаю...»

Тут налетел горячий ветер и стал играть зелёной листвой. Тень старого дуба поползла куда-то в сторону, и Веткин снова очутился на солнце, а Петька в тени.

«Это она нарочно, погубить меня хочет за то, что я старое дерево топором стукнул» — ужаснулся Веткин и сказал умоляюще: