Грейс Лин - Когда море стало серебряным

– В-все три? – ошеломлённо переспросила Пиньмэй. – И Светоносный Камень?

– Он находится в моём царстве, – подтвердил Морской Царь. – По крайней мере отчасти.

– И его можно увидеть? – спросила Пиньмэй. Вся её досада вмиг улетучилась, уступив место радостному волнению. Светоносный Камень здесь! Они почти у цели! – Прошу вас, пожалуйста!

– Это проще простого, – сказал Морской Царь и без предупреждения поднялся. Вся его свита тоже вскочила, подняв волну. – Идёмте. Посмотрим на Светоносный Камень, Озаряющий Ночь.

Морской Царь мановением руки отослал придворных и слуг и пригласил детей следовать за собой. Они шли за царём, за его колышущимися одеждами; чёрная змея бесшумно ползла – плыла – рядом.

– Ишань, – горячо зашептала Пиньмэй и потянула его за руку. Они чуть приотстали. – Зачем ты всё это говорил? Почему ты так себя ведёшь?

– Как? – невинным голосом осведомился Ишань.

Пиньмэй опалила его негодующим взглядом.

– Но ведь сработало же? – оправдывался Ишань. – Сейчас мы увидим камень.

Он ухмыльнулся. Пиньмэй сердито сузила глаза.

– Послушайте, – окликнул Ишань царя, осознав, что они покидают дворец, – а разве нам не в сокровищницу?

Царь обернулся и взглянул на Ишаня с прежним недоверием, подняв брови.

– Чтобы увидеть слезинку Нюйвы, – сказал он, – нужно идти не в сокровищницу, а в сад. Ты разве не знал?

– А, да, конечно, – быстро проговорил Ишань и покраснел. Похоже было, что он и впрямь устыдился. – Я просто забыл.

– Хм-м, – протянул Морской Царь, и из ноздрей его вырвался огонь. – Нам сюда.

Сад не был похож ни на один из садов, какие Пиньмэй доводилось видеть наяву или во сне. Путь им опять освещали фонари-медузы, отчего мозаичная дорожка, выложенная хрусталём, ярко искрилась. Кругом росли цветы невообразимых оттенков, их бутоны гладкостью и блеском напоминали раковины. Коралловые ветви мягко колыхались над головой, полные глянцевитых розово-белых плодов. О нет, это не плоды, вдруг поняла Пиньмэй, это жемчужины!

Они ступили на мост, и змея, зашипев на прощание, почти беззвучно скользнула в воду и исчезла. Пиньмэй не увидела даже её тени, когда они шли над озером… или это был океан? Мост всё тянулся и тянулся, исчезая вдали; Пиньмэй даже казалось, что у него вообще нет конца.

– Мы что, идём над морем? – слабым голоском проговорила Пиньмэй.

– Над Небесным Озером, – ответил Морской Царь. – Бессмертные обитатели небес зовут его Божественной Рекой, вы, смертные, – Звёздной Рекой, а мы здесь называем его Небесным Озером. Здесь, на Морском Дне, оно кажется нам скорее озером, чем рекой.

– Но ведь Звёздная Река – в небе, – сказала Пиньмэй, недоумённо качая головой. – Это высоко. А мы, наоборот, внизу!

Морской Царь кивнул.

– Здесь-то и пересекаются наши миры, – сказал он. – Дно Небесного Озера – это и есть ваше небо.

Пиньмэй только и могла, что смотреть во все глаза. Вода под ними была гладкой, как нефритовая тарелка, и сливалась с небом на горизонте. Пиньмэй словно бы шагала по бесконечному ночному небу, и от этого у неё кружилась голова. Они ещё какое-то время шли молча, потом Морской Царь остановился и подвёл их к перилам моста.

– Вот, – сказал он и, наклонившись, помахал обеими руками над водой. Из озера поднялся мягкий свет, окутав всех троих сиянием. – Слезинка Нюйвы, – благоговейно произнёс Морской Царь, – или же Светоносный Камень, Озаряющий Ночь.

Или же, подумала Пиньмэй, луна.

Ишань и Пиньмэй смотрели вниз, на луну. Это был идеальный сияющий шар в неподвижной чёрной воде, и отражения тысяч рыбок мерцали над ним, как звёзды. Пиньмэй казалось, будто она смотрит в ночное небо, но только сверху вниз.

– Красиво, да? – произнёс Морской Царь. – Светоносный Камень, Озаряющий Ночь… – И он показал рукой вниз. – Я сам его нашёл когда-то, давным-давно. Это я придал ему форму драконовой жемчужины. Но только она не должна безраздельно принадлежать кому-то одному. Она принадлежит всем и каждому в море, на небе и на земле. Вот почему она плавает в Небесном Озере и все могут ею любоваться.

– Ну конечно, – прошептал Ишань чуть ли не сердито. – Какой же я глупый! Почему я не вспомнил? Я должен был понять…