Грейс Лин - Когда море стало серебряным

– Вы хотели… украсть… – продолжал Царь сдавленно, прерывисто. – Она не ваша… она ничья… она для всех… как вы могли?

Глядя в его глаза, Ишань видел возмущённый взгляд того юноши, которым когда-то был Морской Царь, великого героя, который отказался причинять другим боль и страдание, пусть даже ценой собственной жизни. Пиньмэй же видела в этих глазах взгляд Амы, потрясённый и разочарованный.

Друзей внезапно охватил жгучий стыд, и они сконфуженно переглянулись.

– Отпусти её обратно! – приказала Пиньмэй. – Верни луну на место. Мы не можем обменять её на Аму. Мы… император… никто не имеет права забирать луну!

Ишань согласно кивнул. Он опустил нитку, и ослепительный свет начал тускнеть. Гигантский шар стал уменьшаться, пока не превратился в сияющий круг на чёрном шёлке ночи. Ишань потряс рукой, стряхивая с себя нитяной браслет. Все молча следили, как освобождённая луна возвращается на место в безбрежное Небесное Озеро. Ишань облегчённо вздохнул.

– Похоже, – сказал он, – император обойдётся без Светоносного Камня.

Пиньмэй слабо улыбнулась Ишаню, но, когда их глаза встретились, она поняла, что он, как и она, в ужасе от того, что они чуть не совершили. Ишань обернулся посмотреть на Морского Царя. Тот всё ещё стоял неподвижно, склонившись над перилами. Его лицо, по-прежнему встревоженное, было озарено лунным сиянием.

– Не беспокойтесь! – обратился к нему Ишань. – Мы её не заберём!

Морской Царь поднял голову и посмотрел на него.

– Мы просто… э-э-э… мы пошутили, – неуклюже закончил Ишань.

К удивлению Пиньмэй, Морской Царь повернулся к ним и поклонился Ишаню.

– Прошу прощения, – сказал он с почтением, как равному. – Сожалею, что позволил себе усомниться в вас. Я должен был сразу понять, что вы, хотя и очень молоды, всё-таки можете…

– Это ничего, – перебил его Ишань и снова покраснел от стыда.

У Пиньмэй дрожали руки и тряслись коленки. Она села, прислонившись спиной к перилам. Потёрла запястье, которое казалось таким беззащитным без браслета Амы или хотя бы красной ниточки Ишаня.

Ишань сел подле неё.

– Меня занесло, – признался он шёпотом. – Но, конечно, император перебьётся без луны. Мы не можем её забрать.

– Ама всё равно бы нам не разрешила, – сказала Пиньмэй.

При слове «Ама» у неё кольнуло в сердце. Да, Ама ни за что не позволила бы им стащить луну с неба. Она пришла бы в ужас от одной мысли о таком. Но без луны, без этого Светоносного Камня, увидит ли она, Пиньмэй, когда-нибудь свою Аму? Чернота моря внезапно показалась ей нестерпимой, бесконечной пустотой. К глазам подступили слёзы.

– Ты права, – после долгого молчания сказал Ишань и вернул ей мокрый нитяной браслет, который уже уменьшился до обычных размеров. – Мы найдём другой способ вернуть Аму.

Пиньмэй молча кивнула и натянула ниточку на руку, избегая взгляда Ишаня. Несмотря на его самоуверенный тон, она понимала: никакого другого способа не существует. Что ещё они могут сделать?

Слёзы уже текли, и она сунула руку в рукав в поисках платка. Однако, найдя его и поднеся к лицу, Пиньмэй обнаружила, что это вовсе не платок, а Листок с Ответами! Свет полной луны освещал его, струясь из-за её спины сквозь ажурные резные перила моста.

– Если и есть другой способ вернуть Аму, – сказала Пиньмэй, – то вот откуда мы его узнáем!

– Откуда? – не понимая, переспросил Ишань.

– В свете полной луны Листок отвечает на любой вопрос! – победно заявила Пиньмэй, размахивая Листком над тёмной водой. – А сейчас полнолуние! И любой бессмертный может прочесть Листок – это сказал император, помнишь?

– Бессмертный? – переспросил Ишань.

Пиньмэй указала подбородком в сторону Морского Царя.

– В смысле, попросить его, чтобы он прочитал нам ответ? – уточнил Ишань.

Пиньмэй закатила глаза.

– Ну конечно! – сказала она. – Если есть другой способ спасти Аму, Листок нам его подскажет!

Ишань взял у неё Листок и восхищённо, даже нежно погладил его. Затем он встал на ноги.

– Ваше величество! – обратился он к Морскому Царю и, подождав, пока Пиньмэй тоже поднимется, продолжил: – У нас к вам большая просьба.

Морской Царь шагнул к ним.

– А, теперь это всего лишь листок? – спросил он удивлённо. – Раньше это была целая книга.